– У меня такое ощущение, будто он наказывает ее, – тихо признаюсь я.
– Возможно, – соглашается Роуэн и, помедлив, продолжает: – Гнев – одна из стадий переживания горя.
Подобные разговоры нервируют меня. И я совершенно не хотела говорить о папе. Или маме.
– Вас этому на уроке психологии учат?
Роуэн опускает кисточку с лаком и разворачивается на компьютерном кресле, чтобы оказаться лицом ко мне.
– Вчера вечером мама спросила меня, не позвонить ли ей твоему отцу.
– Что? – вырывается у меня. Я кидаю взгляд на дверь, готовая вскочить и бежать. – Почему?
– Потому что последние четыре дня ты практически живешь у нас.
– Ладно. Я ухожу.
– Нет! Джулс, стой!
Роуэн вскакивает и преграждает мне путь прежде, чем я успеваю выскочить за дверь. Она опускает ладони на мои плечи осторожно, чтобы не смазать лак.
– Подожди. Хорошо? Выслушай меня. Мама еще сказала, что двери нашего дома всегда для тебя открыты. Всегда. – Она умолкает на пару секунд. – Мы переживаем за тебя.
Все принимают маму Роуэн – Мэри Энн – за ее сестру. Я не шучу. Она родила Роуэн в двадцать два года, с молодости заботится о своей внешности и ведет здоровый образ жизни. Думаете, Роуэн из чувства противоречия будет перекрашивать волосы в черный и лопать сникерсы на обед? Ничего подобного. Они как лучшие подружки все друг другу рассказывают. Я даже не удивлена, что они обсуждают меня. Я удивлена, что завидую им.
– Знаю, он не хотел сделать мне больно. – Я злюсь, поскольку Роуэн впервые не понимает меня. – В этом-то и проблема. Он даже не подумал, что причинит мне этим боль.
Роуэн колеблется.
– Говори же, – требую я. – Говори, Ро, что хотела сказать.
– Может, маме действительно лучше позвонить ему?
– Что? Почему?
– Может, ему нужна… поддержка. Чтобы и он смог помочь тебе.
– Ну конечно. – Я даже не пытаюсь скрыть досады.
Снова поворачиваюсь к двери.
– Ну перестань, – выходит за мной в коридор Роуэн. – Ты моя лучшая подруга, Джулс. Я хочу помочь тебе.
– Знаю. Просто… мне не нужна сейчас твоя помощь.
– Пожалуйста, стой.
Я останавливаюсь в передней. В ярком свете ламп кудри Роуэн сверкают как золото, голубые глаза ярко блестят. У меня волосы темные и прямые, на лице легкий макияж – только потому, что меня достали люди, которые советуют мне отдохнуть, глядя на нездоровый от постоянных переживаний цвет кожи.
– Ты будто все время злишься, – тихо и осторожно замечает подруга.
– Так и есть, – не думая, отвечаю я.
Может, она и права. Может, гнев – это стадия переживания горя. Но мне кажется, что я навечно застряла на ней. Что хожу по замкнутому кругу, из которого никак не выбраться. И если я простою тут еще хотя бы минуту, то злость раздерет меня на части.
