– А вид у вас очаровательно южный. Эти бронзовые кудряшки…
Ну, началось. Сейчас скажет: ой, какая девочка смешная!
Но этого Крастилевский не сказал, а сказал совсем другое:
– Если дел у вас здесь больше нет, могу подвезти вас в город.
– Отлично! – обрадовалась Маша. – А то утром половину электричек отменили и сейчас, может, тоже.
Машина у него оказалась пижонская, красная спортивная «Тойота». Но для его возраста ничего, нормально. Не признак молодящегося старичка. Правда, уже усевшись рядом с ним, Маша сообразила, что, может, стоило все-таки договориться о рекламе прямо здесь, а домой вернуться самостоятельно. Ехать-то до Москвы часа полтора, если не больше, и вдруг он заведет какой-нибудь нудный разговор, от которого не будешь знать, куда деваться.
«Тогда актерские байки попрошу рассказать, – решила Маша. – Что-нибудь интересное знает же».
Но нудного разговора Крастилевский не заводил. Он вообще никакого разговора не заводил: смотрел на дорогу с тем же рассеянным или отрешенным выражением, которое показалось Маше таким притягательным, когда она заметила его впервые, и чуть заметно улыбался, не чему-то внешнему, а своим мыслям. Интересно, о чем он думает? Ей в самом дле было интересно. Она решила, что нет никаких причин свой интерес сдерживать, и спросила:
– Вы съемки вспоминаете?
Крастилевский не удивился ее вопросу.
– Нет, – ответил он. – Я и текст уже забыл. Естественный актерский навык, выбрасывать все из головы сразу, как только снят дубль.
– А о чем вы тогда думаете?
Он посмотрел ей в глаза, не прямо, а в водительском зеркальце, и улыбнулся.
– Можно, я об этом умолчу? А то вы во мне разочаруетесь.
«А почему вы решили, что я вами очарована?» – хотела сказать Маша.
Но не сказала. К собственному удивлению.
– Почему вы так считаете? – все-таки спросила она.
– Потому что думаю я о каких-то пустяках. Актеры странные существа. Наши лица и тела могут жить самостоятельной, отдельной от мыслей и чувств жизнью. Не случайно же нас называют лицедеями.
Так не сказал бы о себе позер. Это Маше понравилось.
Ехали по лесной дороге, не слишком живописной, но приятной в первой летней зелени. Березы смотрели молодо, клены еще не развернули листья полностью, темные ели оттеняли их яркую новую жизнь.
– А почему вы играли Базарова в современной одежде? – вспомнила Маша. – И вообще во всем современном.
– А это ремейк. Мы ведь живем в эпоху ремейков, Мария. Думаю, вы и сами это замечаете.
– Ну… наверное.
