Не обижайтесь на меня. Сорвалось с языка.
А пока я предпринял важные шаги, чтобы отправиться на тот свет с удовольствием. Обзавожусь новыми друзьями и строю безумные планы. У-у-ух!
среда 27 февраля
Пишу немного позже, чем обычно: хотел узнать, как прошла аудиенция Эфье у директрисы. Перед этим мы с ней пили кофе, и, когда она уходила, я пожелал ей твердости и силы. Она вернулась через четверть часа. В ней появилась какая-то решительность. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Может быть, увидел по глазам.
— Мои комплименты вашей проницательности, Хенк. Она бьет наотмашь.
И Эфье рассказала, что госпожа Стелваген для начала справилась о ее здоровье, а потом как бы вскользь заметила, что «в нашем доме» не принято «принимать по вечерам гостей».
— Вы намекаете на меня? — спросила Эфье.
— Я не имею в виду никого персонально. Но мы не одобряем, когда после десяти люди еще расхаживают по коридорам.
— Лично я еще никогда не замечала никакого превышения уровня шума.
— Зато другие замечали.
— Сочувствую. Впрочем, при чем здесь я?
— Я слышала, что несколько дней назад вы принимали гостей.
— Действительно. Спокойные, культурные люди. На всякий случай я на следующий день спросила своих соседей, но им мы не помешали. К счастью.
Это было гениально. Я поставил Эфье пять с плюсом. Первый раз в моей жизни. Откуда она вдруг взялась, такая отчаянная, не знаю. Стелваген на миг опешила, а потом любезно распрощалась. Как ни в чем не бывало.
— Этим дело не кончится, Хендрик, — сказала Эфье. — Я чувствую.
Потом мы с ней немного прогулялись по саду. Воздух уже пахнет весной. Среди пластикового хлама и пустых консервных банок цветут подснежники.
Мы чувствовали, что готовы к сражению. По крайней мере, я думаю, что могу сказать это и от ее имени.
четверг 28 февраля
Я купил в нашем магазине брошюру о скутмобилях. Мне необходимо увеличить радиус перемещения, иначе я просто окажусь самым слабым звеном нашего клуба «Старые-но-не-мертвые».
Граме объявил, что в четверг 11 марта состоится наша первая вылазка. Собираемся у входа в 13.00. Я ломаю голову, что бы придумать такого интересного. Дальше Государственного музея я еще ничего не придумал, а идея его посещения не принесет мне награды за оригинальность. К тому же Государственный музей чаще закрыт, чем открыт.
Только без паники. В моем распоряжении еще шесть недель, чтобы придумать что-нибудь получше.
Эфье дала мне послушать часть двойного диска «100 птичьих голосов». Под номером 6 — садовая славка (никогда о ней не слыхал и ее не слышал), под номером 5 — королек, под номером 4 — малиновка (я думал, что они просто тюкают), под номером 3 — певчий дрозд, под номером 2 — соловей. Золотую медаль получает черный дрозд, единственная птица, которую я узнаю по голосу. А на диске еще 94 певчие птицы. У каждой свой репертуар.
