Я просто хочу сказать, что можно лишь позавидовать самоуверенности вышестоящих особ.
суббота 16 февраля
— Я чую конину! — заорал на всю столовую толстяк Баккер.
После чего почти каждый, кто заказывал тефтели, обнаружил в них конину. Позвали повара.
— Нет, это невозможно. Обычный фарш, поступил, как всегда, из магазина.
— Ну и что? О чем это говорит? Может, они и там конину проворачивают. Я чую обычную конину. Я не дурак! — бушевал Баккер.
Проблема в том, что Баккер как раз дурак, и притом весьма неприятный.
Позвали экономку, но хоть она и была красноречива, как Цицерон, это не помогло. В конце концов все тефтели заменили жареной камбалой. Большинство решило, что шанс обнаружить в ней конину весьма невелик.
В мясном фарше каждый год обнаруживают то свиные глаза, то коровье вымя — и никаких проблем, а тут вдруг столько шума из-за кусочка конины.
Внизу, в комнате отдыха, где мы пьем кофе, с 10 до 12 всегда включено радио. Мы можем слушать передачу для больных: концерт по заявкам из больниц. Никто не знает почему. Многие жильцы недурно разбираются в голландском репертуаре прошлых лет. Для пациентов часто передают хиты Виллеке Альберти и «Безымянных певцов».
В прошлом году перед Пасхой кто-то рискнул включить утром радиостанцию с классикой: все уселись аплодировать «Страстям по Матфею».
Госпожа Блоккер недавно выразила надежду, что на похоронах Нельсона Манделы будет звучать «У вас найдется для меня минутка?» Франса Бауэра.
Я тренирую умение отключаться от фоновой музыки. Главное — не садиться слишком близко к приемнику. В 12 передача закончится. Какое наслаждение — слушать наступающую после нее тишину.
воскресенье 17 февраля
Когда не нужно идти на работу и каждый день похож на другой, исчезает представление о том, какой сегодня день недели. Персонал, конечно, работает, но они каждый день делают одно и то же.
Единственный день, отличный от прочих, — воскресенье. Потому что три четверти жильцов по утрам идут в церковь, а после обеда принимают визиты своих детей и внуков. Для некоторых это единственный контакт с внешним миром. Даже если такой визит излучает невыносимую скуку, в нем есть смысл: частые визиты повышают статус жильца. Несимпатичный господин Пот всю первую половину недели рассказывает о тех, кто к нему недавно приезжал, а вторую половину — о тех, кто к нему приедет. У него одиннадцать детей. Пот из тех людей, которые, стоя у зебры, ждут, пока подъедет машина, и только тогда начинают переходить дорогу.
