Если сама Джефранка откажет наместнику, он все равно захватит страну, но с помощью войны, а не свадьбы, что еще хуже. Как ни посмотри — выхода нет. Точнее, не было, пока в голову не пришла пугающая и в то же время обнадеживающая мысль.
Быстрей бы явился Лакор! Он подскажет, глупость она придумала или путь к спасению.
* * *
— Какое же это спасение? — советник стоял напротив, опираясь рукой о темный стол, и недоверчиво покачивал головой. — Для нас нет большой разницы, завладеет княжеством наместник Империи или ее пес. Что тот, что другой — оба станут насаждать свои порядки. Наш народ в любом случае утратит свободу. Окончательно.
— Императорский пес хотя бы не убивал моего отца! — Джефранка ударила по столу ладонью: огоньки свечей трепыхнулись, едва не угасли, а советник вздрогнул. — И он все-таки один из нас, из людей равнин!
— И он же предал равнинные народы! — Лакор тоже повысил голос. — Точнее, не он, а его дед, но это неважно. Нынешний каудихо ничем не лучше своих предков, если не хуже.
— Пусть так. Зато он единственный, кто дерзнет увести добычу из-под носа у наместника!
— Добычу… — Лакор повздыхал и сжал ее пальцы. — За тебя должны были спорить сыновья государей. Не думал я, что доживу до тех дней, когда моя княжна из завидной невесты превратится в добычу для хищников… точнее, падальщиков.
— Превратилась вот, — она пожала плечами. — Ничего не поделаешь. Но я хотя бы могу выбрать между двумя негодяями. И то ладно.
— Можешь ли? Выбор ведь будет не за тобой — за Андио Каммейрой. Что он предпочтет? Заполучить наши земли? Или сохранить добрые отношения с наместником? Он же с ним едва не в друзьях!
Если бы Джефранка могла, то расплакалась, как время от времени делают все нормальные люди. Увы, у нее от плача (и смеха тоже) мышцы лица сводило в судороге, и это причиняло невыносимую боль. Оттого каким бы страшным ни было горе, и чудовищным — отчаяние, слезы лишь выступали на глазах, стекали по окаменелым скулам, губам, подбородку, но выражение лица не менялось. Сейчас же не было даже слез: выплаканы еще неделю назад, когда отца не стало.
Добрый смешливый отец… Его все любили: и соратники, и подданные, но никто не уберег, не защитил!
Джефранка взяла себя в руки: не время горевать.
— Думаешь, Каммейра не согласится? — она прошлась по комнате, встрепала волосы, так заботливо причесанные Рунисой, и остановилась у холодного камина.
— Сложно угадать. Он — сторожевой пес Империи, однако и у него есть свои интересы. Неспроста он нет-нет, а пытается подмять под себя побольше земель. Император этим недоволен, но терпит.
