— Спасибо, Арейш. Спасибо, что спасли.
Какое-то время мы смотрели друг на друга. Потом шиаг поднялся и сделал шаг ко мне. Я снова вздрогнула, прижимая платье к груди еще плотнее. Ну, чтобы сверху уж точно ничего не увидел.
— Поднимайся.
Во рту сделалось сухо. Румянец запылал еще сильнее. Все-таки удалось выдавить:
— Не могли бы вы отвернуться?..
Боги, да он чуть не зарычал! Зато отвернулся. От резкого движения взметнулись волосы, разрезая темноту подземного зала белой полосой.
— Эвелин, поторопись. Мое терпение небесконечно.
Уговаривать меня не пришлось. Сама из-за наготы чувствовала себя крайне неловко и неуверенно. Руки дрожали от слабости, слушались плохо, однако я упорно натягивала на себя платье.
— Ну?! — поторопил Арейш.
— Можете поворачиваться, — откликнулась я, поправляя юбку.
Арейш развернулся рывком, обжег яростным взглядом. А потом схватил меня за руку, и нас окутал черный дымок. Мы оказались не в коридоре возле двери, нет. Арейш перенес обоих прямиком в мои покои!
— И чтобы больше не разгуливала голая по замку! — прорычал шиаг, отталкивая меня от себя.
А я разозлилась. Да как он смеет?! Как смеет так со мной обращаться?! Захотел — схватил, захотел — толкнул, а захотел — головой о стену приложил?
— Вам-то какое дело?!
— Мне? — переспросил Арейш зло, почти прошипел. Помолчал немного, прищурился. — Да в общем-то никакого.
— Если вам нет до меня никакого дела, то могли бы в озере бросить. Зачем вытаскивать? Утону — проблем меньше. Не придется постоянно за мной бегать и выручать из сомнительных ситуаций.
Похоже, палку я все-таки перегнула. Арейш не выдержал. Все же зарычал и метнулся ко мне. Пальцы шиага сомкнулись на горле. Не больно, нет. Он не сжимал и не давил. Но само осознание, что его рука обхватила мою шею, заставляя приподнять голову, что Арейш смотрит на меня сверху вниз, глаза в глаза, с такой чудовищной яростью…
— Ты — собственность шиагов. Твоя жизнь тебе не принадлежит. И ты не имеешь права умереть.
Мгновение — и его рука все же исчезла с моей шеи. Арейш отстранился. На лице снова застыла маска равнодушия.
— Так что советую быть осторожней. Не стоит рисковать жизнью из-за собственной глупости. Тем более… я не постоянно за тобой бегаю, могу не успеть спасти.
Меня колотило. От ярости, от отвращения. Из-за того, что вообще могла испытывать какие-то чувства к этому мужчине. Хотелось ударить его. Хотелось закричать. Вцепиться в плечи, хорошенько встряхнуть, а еще лучше — расцарапать лицо! Но я держалась. Из последних сил держалась.
