— Смотри-ка, до чего додумались! — удивился хозяин дома, сдуваясь. — Ладно, пусть располагается на коврике у двери, но не дальше! А вы можете лечь на мою кровать. Надеюсь, король рассказал вам мою историю, прежде чем отправлять с приглашением? — спросил он, садясь в кресло.
— Нет, он сказал, что вы любите рассказывать ее сами, — схитрил Потеряшкин.
— Вовсе не люблю! Но королю виднее, — покорно вздохнул он. — Меня зовут Казначей Дутыш, то есть был Казначей, а теперь просто Дутыш!.. Никто в Носогории не обладает такой способностью надуваться и сдуваться в зависимости от настроения. При дворе это выглядело очень впечатляюще! Многие придворные завидовали мне. Больше всех Черная Горошина. От зависти она подговорила лакеев понаделать дырки в моих карманах.
На Праздник Откровения в прошлом году я приготовил королю любительную речь.
— Какую, какую?! — переспросила Манюся.
— Любительную! — сердито повторил Дутыш. — Прошу не перебивать меня, это непочтительно по отношению к королевскому Казначею! Любительную, — значит любящую короля! Когда я стал ее читать, постепенно надуваясь от любви, переполнявшей меня, Черная Горошина выскочила с подносом, на котором лежали вот эти монеты, и, перебивая меня, громко сказала:
— Королевскому Казначею не подобает сорить деньгами! Эти монеты я собрала, следуя за вами по пятам! Возьмите их, Казначей Дутыш!
Я раздулся еще больше, теперь уже от негодования, сказав, что это ложь. Но я не привык разбрасываться деньгами. Схватил с подноса монеты и положил их в карман. Они со звоном посыпались на пол. Все в зале зашептались, хихикая:
— Дутыш Дырявые Карманы!..
Король тоже посмеялся со всеми, хотя шутка была скверная. Потом решил проучить Черную Горошину за дерзость, и назначил Счёта Вода пересчитать королевскую казну. Счёта Вод пересчитал и сказал королю, что я растряс в дырявых карманах треть королевских денег. Носогор прогнал меня со двора собирать кактусы в саду. Теперь днем я собираю кактусы, а вечером снова воображаю себя казначеем. Считаю вот эти монетки, только работа спасает меня от тоски и отчаяния! — Дутыш снова защелкал на счетах.
— Если вы считаете, что с вами поступили несправедливо, кто же тогда растряс треть королевских денег? — спросил Потеряшкин.
— Никто! — сердито фыркнул Дутыш. — Монеты САМИ провалились в дырки в карманах! Разве я виноват, что карманы были дырявые?! Ведь дырки в карманах были НЕ МОИ?!
— Вы могли бы их зашить, — возразила Манюся. — И тогда остались бы Казначеем.
