Когда Меньшик, продолжая униженно кланяться и невнятно бормоча на ходу слова благодарности, вышел, Сангре указал пареньку на скамью.
– Сидай, отрок.
– Да я и постоять могу, – откликнулся тот и вновь опасливо оглянулся на входную дверь.
– Как хочешь, – пожал плечами Сангре. – Тогда давай знакомиться. Тебя как дразнят, несуразный?
– Батюшка Лапушником прозвал. Тока нету уж его. И матушки тож. Когда татаровья с московлянами деревеньку нашу зорили, обоих посекли. И братика с сестрицами тож. А меня в полон взяли, да спасибо князю Михайле Ярославичу, ослобонили вместе с прочими. С тех пор и мыкаюсь. Обратно на пепелище возвертаться – с голоду помереть. Пытался на гуслях народ увеселять, да холоп боярский две седмицы назад походя разбил их у меня, вот я с того времени и мыкаюсь…
– Мда, печальная картина, сплошные беды. Слушай, старина, тебя в крещении часом не Иовом многострадальным нарекли?
– Не-е. Мамка лет пять назад как-то сказывала, что меня в середке разноцвета[17] родила, аккурат за три дня до Ивана Купалы. А когда крестить понесли, по святцам память святого князя Володимера была, вот поп и нарек княжим имечком.
– Ишь ты, как круто. А сколько тебе лет, юный щипач?
– Шешнадцатый годок вскорости сполнится.
– Ладно, чудной. Коль поверил мне, сейчас получишь свое серебро, бо у нас все по-честному. Но это в первый и последний раз, потому как требовался срочный возврат для рекламы оперативной работы Тверского НКВД. А вообще, Вовка, поимей ввиду, что это пошло – воровать такую ерунду.
– Да я и скрал-то впервой, – печально сообщил Лапушник.
– Тем более завязывай, коль впервой. Воровство как парашютный спорт – если первый раз не раскрылся, значит, это не для тебя. И ежели ты, чадо мое неразумное, попытаешься учинить такое вторично, я твои онучи запихаю тебе в такое место, что вытягивать ты их оттуда будешь чрезвычайно долго и с непередаваемым наслаждением. Ты меня понял?
Вовка торопливо закивал. Сангре сунул руку в карман, пошарил там, неодобрительно покачал головой и крикнул:
– Молчун, выдай-ка ему десять кун, а мои люди тебе на днях занесут.
Получив обещанное, незадачливый щипач повеселел и даже решил объяснить свое поведение. Мол, есть-то нечего, а мешка овса ему бы надолго хватило. Зипунок же схватил, потому как холодно ночью, а своя одежа больно худа.
– А колты прихватил, чтоб народ завлекать, противный? – в тон ему продолжил Петр.
– Да я про них вовсе не ведал, ей-ей! – перекрестился паренек. – Когда развязал, чуть не ахнул.
