– Свет зажгите, – приказала Мимси. – Ни черта не видно.
Каль так дрожал, что не сразу смог засветить принесённый с собой фонарь. Лампа наконец разгорелась, озарив пустые стойла. В самом дальнем спала кобыла толстого Берга. Она недовольно стукнула копытом по стенке своего отсека.
– Тихо, моя хорошая, – успокоила её Мимси. – Это мы.
Оборотни на Даче не остались. Доставив товар, они поскакали в деревню.
Они вернутся. Главное – понять когда. И помешать им избавиться от Братча.
Повозка стояла в углу, ещё не отмытая после дороги. На двери фургона висел большой замок. Встав на колесо, Беглый поднял фонарь повыше и заглянул между прутьев решётки.
– Он всё ещё там.
Пётр спрыгнул на землю. Выглядел он разочарованным, будто надеялся, что коляска пуста, а смерть Братча – лишь страшный сон.
– А ты думал? – проворчал Каль. – Что Одноглазый взял и ушёл на своих замороженных ногах?
– Не говори о нём так!
– Почему?
Пётр толкнул его.
– Какой ты всё-таки придурок, Каль.
– Э! Руки убери, понял?
Горе, разбуженное близостью мёртвого друга, внезапно ожесточило их.
– Вы что, собрались драться, когда он там? – вскипела Мимси. – Совсем сдурели?
Никто не обратил на неё внимания, но она продолжала:
– Нужно следить за повозкой. Если Смерчу не помешать, он избавится от Одноглазого, пока того не обнаружила Чёрная Дама.
Пётр пожал плечами. Под пальто, накинутом в спешке, его пижама была облеплена снегом, а армейские ботинки без шнурков распахнулись на лодыжках.
– А мне плевать на Одноглазого… Это меня больше не касается. Я пошёл спать.
– Что?
Пётр поддал по фонарю, как по футбольному мячу, тот закатился под фургон, и конюшня погрузилась во тьму.
– Он мой брат, что ли? Я замёрз, мне надоело. Я пошёл обратно. Привет.
Мимси обернулась к Калю.
– Что же ты молчишь? Не позволяй ему!
Большой Каль был бледен как простыня, только нос покраснел от холода.
– Вообще-то он прав. Какой смысл здесь торчать, Мимси? Что мы будем делать, если оборотни вернутся?
– Ты хочешь бросить Братча?
– Он умер, Мимси. Умер! Уже ничего не изменишь! Нужно позаботиться о нас самих…
Мимси больше не могла это слышать.
– Ладно, поняла. Катись отсюда.
– Ты прекрасно знаешь, что я прав. Иди, ложись спать.
– Валите оба, а то я буду орать, пока Берг не проснётся.
– Пошли, – пробормотал Пётр, уводя Большого Каля. – Я же говорил, она чокнутая.
Оставшись одна, Мимси некоторое время приходила в себя. Пусть катятся к чёртовой бабушке, они ей не нужны. И вообще никто не нужен. Пусть эти болваны спят, она и одна сумеет защитить Братча.
