И я никогда не забуду слова моего Адмирала. Что сейчас на свете он боится лишь одного. Что мы не сможем историю изменить, и через сколько-то лет все пойдет, как там – распад СССР, реставрация капитализма. И вся наша суета здесь окажется битвой с ветряными мельницами. Три твари в этом веке причинили нашей стране, нашему народу, наибольший вред – Гитлер, Горбачев, Ельцин. И если в этой реальности мы предупреждены, и последние двое не поднимутся выше рядового рабочего или колхозника – то с их идеями может вылезти и другая мразь. Что марксизм о роли личности в истории говорит?
«Не бывает такого, чтобы один проходимец сбил с пути многомиллионную нацию» – Энгельс, «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Значит, массы тоже хотели – как рассказывал мне мой Адмирал, «в девяносто первом мы верили, скинем комбюрократию, демократически выберем лучших – и все как в Швейцарии заживем». И выбрали – жуликов и воров, растащивших по карманам и оффшорам народное достояние – все, что мы десятилетиями создавали, за что кровь лили, себя не жалея! Легко остановить одну большую сволочь – но что делать со сволочной идеей, охватившей массы, как вирусный грипп?
Так и появилась наша служба. В мое первое дело в Киеве, то же лето победного сорок четвертого, я числилась как помощник члена ЦК ВКП(б) товарища Пономаренко, ответственного за пропаганду. Это удостоверение и сейчас у меня есть, как и «корочки» МГБ – согласно регламенту, сотрудники Службы партийной безопасности имеют право «при исполнении» на любую должность и фамилию. Мы стоим в иерархии выше, чем госбезопасность, но не подменяем ее – если их можно сравнить с хирургами, удалять пораженное уже развившейся болезнью, то мы – терапевты, должные процесс на ранней стадии перехватить, или даже гигиенисты – такие условия обеспечить, чтоб болезнетворным бациллам благоприятной среды не было с самого начала. Ну, а в разговоре к нам прилепилось неофициальное слово «инквизиция». Хотя герр Рудински (бывший группенфюрер, а сейчас бессменный пока глава Штази ГДР), с которым я свела знакомство, когда он приезжал в Москву по служебным делам (а после и я также побывала в гостях в Берлине), утверждал, что мы – это полный аналог СД, «партийная безопасность», также стоявшая в иерархии выше всех спецслужб рейха.
Еще нас зовут «опричниками» (фильм про Ивана Грозного вышел здесь в сорок девятом, обе серии). Хотя это чаще относится к таким, как Смоленцев или Кунцевич. Которым уже после Победы доводилось и выжигать бандерье из вонючих схронов, и помогать товарищам из Народной Италии доказывать мафии, что она вовсе не бессмертна. И случалось погибать в формально мирное время и даже на своей территории. Ну, а я после Киева, где их «атаман», генерал УПА Василь Кук меня к смерти приговорил, лишь исполнить оказались руки коротки, больше работала с людьми творческими. И с мастерами знакомство довелось свести, как, например, фантаста Ефремова в Союзе писателей отстаивала – но нередко такой гадючник попадался, руки хотелось вымыть после! Одна лишь Лида Чуковская чего стоит
