Выбравшись наружу за сараем, Бирюк прислонился к тыну и отдышался. От свежего воздуха заныли осколки зубов. Засопев, Бирюк поднялся, направился к дому и подпёр дверь нарочно припасённым для такого дела батогом. Стараясь передвигаться тихо, Бирюк закрыл окно ставнями и запер их накрепко, прислонил батожки — не выбьешь. Внутри завозились, но это было уже нестрашно. Бирюк поднял кремень и огниво, подпалил избу со всех четырёх сторон и отошёл в сторону.
Дрова занялись, огонь перекинулся на брёвна стен. Дом заполыхал так, что его даже ливень нескоро сумел бы потушить. Но какой же ливень при тумане? Бирюк усмехнулся. Больно уже не было.
Он пополз лазом обратно в закут. Снова сев на кадку с огурцами, Бирюк вдруг понял, что осталось одно слабое место в его задумке. Всё могло пойти прахом из-за маленького недосмотра. Хорошо, что в ухоронке были запасные кремень и огниво. Достав их, Бирюк поджёг угол закута. Разгорится пламя — и никто, никто уже не сможет выбраться из дому даже через лаз.
В избе заметались, забились в дверь, в окно. Раздайбеда что-то приказывал громким голосом, но никто его не слушал из-за визга Кутейки. Дверь закута распахнулась, из дыма показалась голова Раздайбеды:
— Вылезай! Быстро!
Бирюк неторопливо вышел, прикрыл за собой дверь. Куда спешить? Его схватили за рубаху — ткань затрещала — и выволокли к столу, к свету лучины.
— Кто это сделал?
— Откуда ж мне знать? — пожал плечами Бирюк. — Мне не докладывали.
Посмотрев на его грязную одежду, Раздайбеда глухо застонал.
— Наколдуй что-нибудь! — закричал Кутейка. — Затуши огонь!
— Я ведь говорил: над людьми только колдую.
— Что, совсем ничего сделать не можешь? — жёстко спросил Раздайбеда.
— Отчего ж не могу? Могу.
— Ну так делай! — закричал Засоня.
— Ого! Если кричит Засоня — совсем дело худо.
Бирюк поставил на стол глиняный горшок, в котором утром была каша, и стал сыпать туда травы, корешки. Он бормотал что-то себе под нос, но и сам не понимал значения слов. Затверженные наизусть, они легко срывались с языка и словно тоже падали в горшок. Гости заворожённо смотрели. Сквозь щели в ставнях падали на лица багровые отсветы. За стеной трещал огонь, пожирая стены избы, обложенные жаркими берёзовыми дровами.
Помешивая ложкой месиво, Бирюк осмотрелся.
— Знаете, я хочу вас обрадовать.
Все встрепенулись.
— Да-да. Всё будет хорошо. Я ждал вас долго. Почти год. Думал, не придёте. Да я и счастлив был бы, если бы вы не пришли. Но вы пришли.
