– Вы двое являете собой жалкое зрелище, – живо проговорил Кразка. – И ты опоздала, женщина. Я сказал – на рассвете, а не когда-тебе-на-хрен-заблагорассудится.
– Прости меня, мой король, – произнесла Рана подрагивающим голосом. – Мой племянник пропал прошлой ночью. Я его искала, но без толку.
– А-а.
Кразка впервые всмотрелся в лицо женщины. Нос был явно похож. Не говорил ли тот парень, которого он привел к себе прошлой ночью, что его тетка – чародейка? Он одарил ее широкой улыбкой.
– Будем надеяться, он вернется домой живым и невредимым. А сейчас есть другие дела, требующие нашего внимания.
Кразка запустил руку под плащ и извлек стальную трубу, которую принес Вулгрет из Северного предела. По крайней мере, так рассказал Кразке этот странный воин: многое насчет Вулгрета не сходилось.
Король-Мясник поднял подзорную трубу и приставил узкий конец к здоровому глазу. Мир впечатляюще изменился в размерах, стали видны во всех деталях скованные инеем сосны и замерзшие ручьи, блистающие в первом свете нового дня. И пересекающая полотно ослепительно белого снега темная линия армии на марше.
– Они в пути, – проворчал он.
Оргрим нахмурился.
– Ты сказал, что подкрепления будут здесь к сегодняшнему утру. Если силы Мейса подтянутся раньше, чем отряды Хротгара, то нам кранты. И армия Зеленого предела постепенно приближается.
– Люди Брэндвина лучше коз трахают, чем с мечом обращаются. – Голос Кразки был полон презрения. – Я перебил всех настоящих воинов Зеленого предела во время их мятежа четыре года назад. Ты спроси нашего мальчика.
Он кивнул в сторону ивовой клетки, где Магнар Кейн безмолвствовал, как призрак. Затем левой рукой извлек свое длинноствольное оружие, а правой – меч и развел ладони в стороны, словно готовясь обнять приближающуюся армию.
– Пусть приходят, – прорычал он. – Я сделаю гору из их трупов. Достаточно высокую, чтобы снова штурмовать небеса.
Несмотря на эту демонстрацию напускной храбрости, он чувствовал, как внутри зародилось сомнение. Он не любил неопределенности, за исключением тех случаев, когда сам погружал в это состояние других. Закрыв глаз, он мысленно сосредоточился, пытаясь вступить в контакт с лордом демонов, как делал это последние тринадцать лет.
«Когда? – безмолвно задал вопрос он, не испытывая уверенности в том, что получит ответ. Герольд недавно стал страшно молчалив. – Я принес жертву, как ты просил. Мне нужно подкрепление. Сейчас».
«Скоро», – ответил Герольд в его голове. Это было странное ощущение, будто дюжина разных голосов шептали одновременно. Поврежденная сторона лица дико запульсировала, словно нечто пыталось проникнуть сквозь кожу. «Вернулся старый враг, и внимание Безымянного требуется в другом месте». В следующем телепатическом послании лорда демонов прозвучало порицание. Сначала оно наполнило сердце Кразки жутким страхом, но затем в нем вспыхнула жившая там жгучая ярость – его собственный внутренний демон, который заставил его вскарабкаться из выгребной ямы на трон, – и спалила страх дотла. «Эта ручная пушка в твоей руке… тебе сказали от нее избавиться».
