– Постараюсь. Пока, мам! – кричу я в сторону родительской спальни.
Папа уже ушел на работу в университет Бельмонта. У него сегодня тоже первый рабочий день. Мама выходит из спальни, где собиралась на работу, догоняет меня у входной двери, обнимает и целует в щеку. От нее приятно пахнет профессиональным лосьоном, который отлично действует на кожу.
– Хорошего тебе дня, милый. – В ее голосе слышатся грустные нотки. Я не удивился бы, узнав, что она вспоминала о двух матерях и одной бабушке, которые сегодня не могут проводить в школу своих мальчиков.
Идя по дорожке к машине, я вспоминаю, что в пикапе Джесмин не работает кондиционер, и стягиваю пиджак, потом открываю дверь и забираюсь внутрь. Сейчас в машине гораздо чище, чем в последний раз, когда я здесь был. Похоже, салон пропылесосили. Пахнет ванилью. Джесмин одета в узкие черные джинсы, голубую джинсовую рубашку и черные ботильоны. Ее безупречно подобранный ансамбль подстегивает мое и без того бурлящее волнение. О, точно. Сегодня же начинается учеба. Не то чтобы я забыл об этом, но…
– Мисс Пунктуальность, – говорит она. – Иди сюда, я верну тебе объятие, о котором говорила. – Она наклоняется, и мы коротко обнимаемся. Ее прикосновение одновременно и успокаивает, и обостряет мое волнение.
– Хорошо выглядишь. – Я отодвигаюсь и застегиваю ремень безопасности. Мы отъезжаем от тротуара.
– Спасибо. Я удивилась, что влезла в эти джинсы. Мама приготовила мой любимый завтрак, и я буквально объелась.
– И что ты ела?
– Булочки с подливкой, картошку и домашнюю ветчину. Свежевыжатый апельсиновый сок.
– Забавно, что это твой любимый завтрак.
– Почему?
Вот черт. И кто меня за язык тянул?
– Потому что…
– У меня азиатские корни и поэтому кажется смешным, что мне нравится кухня южан? Я из Джексона, штат Теннесси, чувак. Расист.
Мой бестолковый язык.
– Нет, прости, я вовсе не это имел в виду. Ну, может быть совсем чуть-чуть, но клянусь, я не хотел показаться кретином.
Она хохочет.
– Я просто прикололась над тобой. Но ты все равно расист.
– Я правда не хотел тебя обидеть.
– Не бери в голову.
– Я всегда несу чушь, когда волнуюсь.
– По крайней мере, это не твой первый день в новой школе и в новом городе. – Она умолкает и усмехается. – Полном расистов.
– Ну что же, заслужил. – Я полностью опускаю оконное стекло и пристраиваю локоть на край проема. – Я волнуюсь именно потому, что это не новая школа. Все знают, что произошло. Вполне возможно, что на меня станут глазеть и перешептываться. – Произнося это, я чувствую, как еще сильнее забурлило мое беспокойство.
