Они с Эли перестают махать и устремляются вперед, неожиданно метнув пакетики с соусом. У Марса очень сильный бросок. Отец заставлял его заниматься всеми видами спорта. Эли гибок и поджар. Марс, вероятно, был бы неплохим баскетболистом, если бы смог хоть ненадолго забыть о своей гитаре и не цеплялся бы так сильно за длинные, вьющиеся темные волосы, падавшие ему на лицо. Соусы терияки и барбекю попадают прямо в голову коня, раскрываются от удара и забрызгивают Блейка. Его радостное улюлюканье сменяется негодующими воплями.
– Ай-я-я-яй, перестаньте, кретины! Мерзость!
Марс и Эли дают друг другу «пять», а затем неуклюже проделывают это со мной. Терпеть не могу этот жест. А затем они валятся на землю и катаются по траве, заходясь в истерическом хохоте.
Блейк приближается к нам, вытянув руки, с которых капает соус. Марс и Эли тут же вскакивают на ноги. Блейк бросается в погоню, пытаясь измазать их соусом. Но по сравнению с ними он двигается слишком медленно, хотя они едва дышат от смеха. Наконец он сдается и удаляется в туалет. Возвращается, вытирая тенниску влажным бумажным полотенцем.
– Вы просто смехотворны. Долбаная Соусная Команда.
– Теперь нам так и надо называться. Соусная Команда, – заявляет Эли.
– Соусная Команда, – мрачно произношу я, вытянув руку тыльной стороной ладони вверх.
– Соусная Команда, – провозглашает Марс со своим ужасным английским акцентом и накрывает своей ладонью мою.
– Со-о-оусная Команда-а-а-а! – вопит Эли голосом спортивного комментатора, объявляющего начало боксерского поединка и кладет свою ладонь сверху.
Блейк начинает опускать свою ладонь на ладонь Эли, но затем шутливо шлепает его по щеке и тянется к Марсу. Они оба хихикают и уворачиваются в разные стороны, пытаясь держать руки вместе.
– Соусная Команда, – произносит Блейк и кладет ладонь на ладонь Эли.
– Со-о-о-усная Команда! – вопим мы в унисон.
– Придурки, кто-нибудь из вас снял это? Я хочу выложить видео на YouTube, – говорит Блейк.
* * *
Я смотрю, как третьего члена Соусной Команды опускают в могилу.
Теперь Соусная Команда – это я.
Когда Джесмин останавливается около моей машины, уже далеко за полдень. Солнце пробивается сквозь листья, придавая им зеленоватое свечение. Голова у меня раскалывается. Догадываюсь, что дело не только в перенапряжении, но и в том, что я почти целый день ничего не ел.
Какое-то время мы сидим безмолвно, жара сдавливает нас, словно тиски. После долгой похоронной церемонии я, похоже, не в состоянии самостоятельно выбраться из машины.
