Назип улыбнулся и стал размышлять, куда девать себя до двадцати трех часов. Пошел в парк Горького, там на афише увидел, что в театре оперы и балета вечером идет «Черноликие» («Проклятая любовь»).
Год назад он слушал эту оперу, несколько дней ходил под ее впечатлением. Назип решил отправиться в оперу. До начала — полтора часа.
Снова Назип был в восторге от оперы. И когда он шел после спектакля по вечерней малолюдной улице, мирские проблемы казались мелочью...
В 23.00 он был в квартире Бадретдиновой. Хозяйка чаевничала. Пригласила к столу и его. Коробка конфет, которую гость прихватил по дороге, оказалась кстати. Данишев за чаем рассказал хозяйке, что его привело сюда в столь поздний час.
Потом неуклюже, плохо слушавшимися от волнения, словно озябшими пальцами, он вытащил из внутреннего кармана фотокарточку (фоторобот) преступника. Хозяйка пристально посмотрела на изображение и пожала плечами.
— Вроде видела, а вроде и нет. Ведь перед глазами у меня ой как много народу-то проходит за день, как у кондуктора автобуса. Поди ж ты, всех запомни...
— Он двухметрового роста, плотного телосложения, как борец, глаза небольшие, брови черные, нависший лоб, мясистый нос, — скороговоркой ориентировал Данишев билетершу.
— Погоди, погоди, сынок, — заговорила Бадретдинова, — тут вот вспомнила один случай. Да, пожалуй, и не случай, а просто... Ну, как ево... — она наморщила веснушчатый лоб, потом досадливо махнула рукой, — короче, видела я как-то одного детину агромадного роста. Может, и поболе двух метров-то. В театр к нам приходил. Да не один, с девицей какой-то. — Хозяйка повернулась к окну. — Может, это и был он?
— Ну и что? Что этот детина, знакомый?
— Да не-е... Запомнила по случаю... Рубль обронил и не стал подымать. Поначалу-то вроде и хотел, да передумал: грязно у двери-то было, натоптали. Накануне дождичек брызгал.
— Значит, рубль в грязь упал?
— Да, да. В грязь. Но я подняла скомканный рубль и хотела отдать мужчине. Окликнула его, но он даже не оглянулся. А вот его дева — остановилась. Детина-то этот что-то сказал женщине. Я расслышала только имя.
— Как ее зовут?
— Найлой зовут.
— Может, Неля или Наиля?
— Нет, нет. Я хорошо слышала имечко ее. Он именно так и назвал. Я запомнила, потому что так зовут соседскую собаку, сучку. Здешние все ее знают. Очень уж она, эта собака, смешная. У них, у соседей-то, еще кот Мартын живет. И собака, и кот — не разлей вода, дружат. Вместе гуляют.
