— Не помню, дорогой... старость... Он, этот мужчина, откуда-то издалека. Приезжал на машине... На легковушке.
— Марку, цвет автомобиля не помните?
Старик этого не помнил. И Данишев начал расспрашивать о привычках собак, их нравах.
— А может собака напасть на своего бывшего хозяина?
Махмут Зинатуллович задумался, шумно высморкался в клетчатый платок с вензелями и сказал:
— Ежели очень шибко обидели — может.
Назип посидел еще немного и засобирался в райцентр, в гостиницу.
— Да куда же ты, сынок, на ночь-то глядя пойдешь? Уж оставайся у нас. Постелю тебе на полатях.
Лейтенант, подумав, решил остаться. Уж очень хотелось поскорее узнать: кому продана собака. И тогда убийцу нетрудно будет разыскать.
Назип заснул быстро. Он не слышал, как хозяин выходил в сени покурить, его глухое покашливание от крепкого табака — самосада, как принес со двора охапку хвороста.
В полночь постучали в окно. Хозяин дома спал в передней на железной кровати. Махмут Зинатуллович был немного глуховат после фронтовой контузии, и его крепкий храп говорил, что он не проснулся. Стук в оконную раму — уже громкий и настойчивый — повторился.
Данишеву снилось: они в туристском походе всем своим пятым курсом юрфака и утром их будит дежурный, его приятель Колька Сергеев ударами палки по пустой жестянке, из которой только что вылил бензин в неразгоравшийся костер.
Назип очнулся и не мог понять, где он находится. Шарканье шлепанцев и покашливание хозяина, который шел отворять двери, вернули его в действительность.
«Но почему тогда пахнет бензином? — удивился Данишев. — Или мне кажется после сновидения. — Он потянул носом теплый воздух. — Нет, определенно откуда-то сильно несет бензином, — забеспокоился лейтенант. — Надо будет сказать хозяину».
В сенях хлопнула дверь, послышался приглушенный голос хозяина, скрип половиц, звук упавшего таза.
«Уж не дочь ли его вернулась?» — радостно встрепенулся Данишев. Он не видел, кто вошел в прихожую, но чей-то грубоватый мужской голос погасил всколыхнувшуюся было радость. И Назип закрыл глаза, пытаясь заснуть.
— Дак вы говорите, дорогой, что из милиции? — донесся голос Махмута Зинатулловича до Данишева. — Но ведь...
— Кто еще есть дома? — перебил хозяина тот же грубый голос. — Включите свет!
Под потолком сиротливо загорелась слабая электрическая лампочка без абажура.
Данишев с любопытством приподнялся и глянул вниз.
Мужчина был в кепке с большим козырьком, который почти закрывал глаза. Падавшая от козырька тень делала лицо незнакомца неестественно длинным и угрюмым, похожи на мрачную темную маску. Ночной пришелец снова повторил:
