- Давай по очереди будем управлять, - предложил Вовка, - один будет двигать рычагами, а второй отдыхать.
- Отдохнешь тут, - пробурчал Санька, - когда тебя трясет, как в железной бочке, и пить хочется.
- Показывай! - Вовка уселся рядом.
Санька объяснял. Вовка, вцепившись в рычаги, напрягая силы, пробовал повторять движения.
Между тем в вышине над танком пронесся немецкий самолет. Немецкий летчик не верил своим глазам: русский танк двигался как-то странно, проделывая непонятные броски из стороны в сторону. «Видно, танк ведет опытный мастер, любитель сложных маршрутов, - определил летчик, - нелегко придется нашим, повозятся с ним, если сразу не подобьют».
Броня, разогретая солнечными лучами, стрельбой и работой мотора, стала почти горячей, и от нее резко пахло краской. К кисловатому острому запаху порохового перегара прибавился неприятный запах солярки и выхлопных отработанных газов.
Вовка облизывал шершавые губы, но они снова сохли. Хотелось пить и есть. Но больше всего пить. Кажется, выпил бы целое ведро. Пот струйками стекал по лицу, убирался в глаза и неприятно пощипывал.
Рассматривая мудреные приборы, Вовка нажал на какую-то кнопку, двинул рычагом, и вдруг мотор сбился с такта, натужно зачихал и смолк. Танк качнулся, словно напоролся на какую-то преграду, и остановился.
- Ой! - вскрикнул Санька, ударившись плечом о рычаг. - Что случилось?
- Приехали, - ответил Вовка неопределенно, вытирая потный лоб.
- «Приехали», - передразнил Санька, потирая плечо. - А куда?
- Ты же сам хотел, чтобы он остановился.
- Я?!
- А кто же? Говорил, что пить хочешь. Вот я и остановил.
- Спасибо, Вовка, - в тон ему ответил Санька, - заботливый ты. Но мне что-то пить расхотелось.
И оба понимающе улыбнулись. Несколько минут сидели молча, оглушенные тишиной и спокойствием.
- Надо бы осмотреться, - сказал Вовка.
Санька уперся плечом и, кряхтя, приподнял тяжелый люк.
На него пахнуло свежим предвечерним воздухом. Измазанное конопатое Санькино лицо расплылось в улыбке.
- Благодать какая!
Они услышали прерывистый гул и подняли головы. В безоблачном голубом небе прямо над ними снижался самолет.
У Саньки округлились глаза.
- Бомбить будет… Пропали мы!..
Едва он успел захлопнуть люк, как сквозь рев мотора глухо донеслись пулеметные очереди и пули гулко застучали по броне. Летчик, дав пулеметную очередь, немедленно сообщил о том, что танк остановился, и указал место его нахождения. Развернув самолет, он начал набирать высоту, чтобы оттуда, сверху, лучше наблюдать.
