Старая учительница подбежала к Вовке, стараясь его поднять.
- Снимайте все! Почему не снимаете? - Она показала на Вовку. - Или это не нравится?
Когда съемки были закончены, арестованных снова загнали в сарай. К вечеру у детей, поевших немецкой каши, заболели животы. Громче всех плакал двухлетний Колька, и тетя Мария со слезами на глазах просила вызвать доктора. На ее мольбу никто не отзывался. Она стала барабанить в дверь.
- Нашла кого просить, - сказала бабка Егориха. - Нехристей окаянных, фашистов тупорылых! Они даже рады будут, если все поколеем тут!
Вовка не отходил от Илларионыча. Ему нравился этот рассудительный и добрый человек. Рядом с ним Вовка чувствовал себя уверенней. Он даже про себя повторял поговорку счетовода: «Главное, не вешать носа».
В сарае быстро стемнело. Свет, проникавший в узкие окошки, становился все слабее. Люди, намаявшись за день, располагались на ночлег. Тетя Мария села на пол, упершись спиной о косяк. Прижимая к себе сына, она тихо, беззвучно плакала.
- Береги себя, Мария, не убивайся, - шептала бабка Егориха. - Муки только начинаются. Попомни мое слово, не то еще будет.
- Куда уж хуже, - всхлипывала Мария. - Мужа лишилась… Сын старшой не знаю где… Горюшко мое, горе!
А в другом конце сарая шептались мужики. Разговор шел о войне, прикидывали - далеко ли германцы прошли в глубь страны и как скоро наша Красная Армия погонит их назад. Говорили о том, что зря остались, не ушли партизанить.
Вовка прижался к плечу Илларионыча и закрыл глаза. Рука старика была теплая, ласковая. Вовке даже показалось, что он дома и рядом с ним отец. Не заметил, как уснул.
Среди ночи Вовка почувствовал, что кто-то тормошит его.
- Проснись, парень. Только тихо…
Вовка узнал голос Илларионыча.
- Чего?
- Тсс! - Вовка почувствовал, как Илларионыч зажал ладонью рот. - Тихо…
Голос счетовода звучал строго и озабоченно. Вовка окончательно проснулся. Илларионыч потянул его за руки.
- Идем сюда… Тише… Осторожней переступай, тут спят люди, разбудишь.
Вовка, перешагивая через спящих, на цыпочках шел за Илларионычем.
- Слушай внимательно, - старик зашептал Вовке в самое ухо. - Мы сейчас будем удирать отсюда. Тебя берем с собой. Ты парень смелый, отец твой командир, тебе нельзя оставаться тут.
«Удирать!..» - от этих слов Вовке стало жарко. Сон сразу пропал. Бежать! Но как они выберутся отсюда?
- Все в сборе? - спросил властным шепотом высокий мужчина, стоявший у стены.
- Все, - тихо ответил Илларионыч.
