Кола ди Риенцо, заложив руки за спину, неторопливо расхаживал по своей рабочей комнате. Перед ним стоял францисканец брат Андреа.
— Ну как, о чем болтают в городе? Довольны ли праздником? — Трибун внимательно посмотрел на монаха.
— Состязание атлетов и рыцарский турнир удались на славу. Угощению тоже все рады. Подобного пира отродясь никто не видывал, — отозвался тот. — Меня тревожит другое. Кто-то сеет слухи, будто вы нарочно глумитесь над христианскими святынями. Сперва омовение в купели Константина Великого, потом превращение его памятника в винный сосуд, наконец, недозволенное пользование папским столом.
— И в чем тут святотатство? Император Константин вошел в ту купель язычником, я же выкупался там как добрый христианин. А за столом его святейшества мы сидели вместе с архиепископом и вкушали вполне благопристойно.
— Тем не менее в Авиньон шлют доносы. Моим людям удалось перехватить несколько анонимных писем. Вас обвиняют в намерении вызвать в Рим не только претендентов на императорский престол, но и самого папу.
— Зачем мне вызывать его? — пожал плечами Риенцо. — Климент Шестой обещал быть здесь в юбилейном 1350 году. До тех пор мы и без него обойдемся.
— Впрочем, главное не это, — продолжал брат Андреа. — Анонимно на вас писали и раньше. Хуже дело с Раймондо. Вчера у собора Крестителя при чтении нового декрета архиепископ заставил своего нотария составить официальный протест. Его уже отправили в Авиньон.
— Трус он, этот Раймондо, — поднимаясь, спокойно сказал Кола. — Жалкий, старый трус! Впрочем, помешать он нам не сможет. Если понадобится, мы лишим его ректорства. После празднеств я сам напишу об этом папе.
— Полагаете, Климент Шестой одобрит новые постановления? — с сомнением спросил монах.
— В душе он, конечно, будет против, — усмехнулся Кола ди Риенцо. — Но его святейшество не так глуп, чтобы открыто противиться воле римского народа. Говоря откровенно, меня больше беспокоят бароны. Никколо Гаэтани граф Фонди до сих пор не явился в Рим. Кое-кто из рода Орсини тайно поддерживает его. В ближайшее время пошлю графу вызов на поединок. Не примет честного боя, придется начать с ним войну.
* * *
— Почти все делегации уже перед дворцом, а Раймондо все нет! — Чекко Манчини озабоченно взглянул на трибуна, стоявшего у окна большого зала Совета.
— Подождем еще немного, — сказал тот. — Если архиепископ не явится, я раздам знамена и кольца без него. В конце концов это не церковное венчание, обойдемся и без священника.
