– Где Лейф? – спросил я. – Парни! Где Лейф?
– Друид заговорил! – вскричал Перун, вскинув вверх руки. Шерсть у него подмышками оказалась почти такой же густой, как борода. Широченная улыбка расплылась на волосатом лице, и он добавил: – За это надо выпить!
– Почтенный друид, – начал Чжанг Голао, помахав мне рукой.
Должно быть, он уже успел хорошо принять на грудь, потому что сполз с валуна и упал на спину, так что его ноги задрались вверх.
Увидев это, Перун расхохотался и едва не свалился сам.
– Парни? Серьезно? Где Лейф?
– Все хорошо, – умудрился ответить Перун, продолжая смеяться. – Он в безопасности. Мы похоронили его за тобой. – Он показал рукой, я обернулся и увидел три свежих могилы. Теперь голос Перуна стал серьезным, он разом протрезвел, и веселье исчезло. – Мы также похоронили остальных. Ты не против?
Я и сам не знал, что почувствовал.
– Вы похоронили Гуннара?
– Da. Ты спал стоя, не мог проснуться, ну мы и занялись делом.
Чжанг Голао сумел снова сесть и помахал рукой, привлекая мое внимание.
– Почтенный друид, у меня есть вопрос.
– Да?
– У меня есть вопрос, – повторил он.
– Ты уже говорил, – заметил Перун.
– Спасибо тебе за внимание. Вот мой вопрос: когда ты собираешься одеться?
Я опустил взгляд и с некоторым смущением понял, что оставил одежду в Асгарде. Именно на такую реакцию они и рассчитывали, потому что оба схватились за животы и принялись оглушительно хохотать.
Чжанг Голао ушел после полудня и, закинув за плечи мешок, направился на восток. Он предложил мне свой халат в качестве «благотворительности», но я обнаружил в мешке у Вяйнямёйнена пару простых штанов и тунику, которые вполне меня устроили, и я подвязал их веревкой, так как пояса не нашел.
Перун согласился помочь мне доставить тела Лейфа и Гуннара обратно в Темпе. Мы бы сделали что-нибудь для Вяйнямёйнена, если бы знали, куда его отнести, но мы не знали – так он нашел место своего последнего успокоения. Мы по очереди сказали о нем несколько слов – конечно же, недостаточных для такой жизни – и печально с ним попрощались.
– Как ты думаешь, почему скандинавы еще не появились? – спросил Перун.
Оставшись вдвоем, мы перешли на русский, которым он владел заметно лучше, чем я.
– Им нужно похоронить погибших, к тому же у них сейчас кризис управления, – сказал я. – Более того, у них возник внутренний кризис. Многие скандинавские боги посвятили жизнь подготовке к Рагнарёку. А теперь стало очевидно, что все будет не так, как сказано в пророчестве.
