Как я говорила, я шла позади компании футах в сорока или около того. Они уже зашли в туалет и чем-то там занимались, а я только подходила. Тут-то меня и поймал Ужас. Сказал, что делать мне тут нечего и с василиском без меня разберутся. Пригрозил, что если я сунусь в Комнату (нашли дуру), он оштрафует Гриффиндор на двести баллов. Честно говоря, меня испугал не столько гнев товарищей по факультету, сколько то, что Гриффиндор опять окажется в жопе, а они даже не поймут из-за кого. В общем, наобещав мне много хорошего и разного, Ужас тоже скрылся в туалете.
А я что? А я сижу и жду, когда кто-нибудь вернётся. Хоть Поттер, хоть Ужас, хоть василиск. Кстати, здесь довольно сыро.
Позже.
Увидев, как из туалета выходят Поттер, Уизли, Уизли-младшая и странно просветлённый Локхарт, я дунула со всей мочи к общежитиям. Судя по счастливым рожам той компании, умерли разве что василиск и его мерзкий хозяин. Труп Ужаса они с собой не несли, так что, видимо, с ним тоже всё в порядке. Прилетел Почти Безголовый Ник, объявил, что в Большом зале скоро начнётся торжество. Народ уже был в пижамах, но спать никто не ложился — настроения не было.
И не будет.
30.05.1993.
Праздновали всю ночь. Вернулся директор, а в половине четвёртого и Хагрид. Директор объявил, что экзаменов не будет. И что Локхарт потерял память и теперь едет лечиться. Я специально проверила — Ужас был среди преподавателей. Значит, все живы. Весть о том, что Поттер победил в Тайной Комнате василиска и ещё одно воплощение Волдеморта (на сей раз заключённое в дневнике, околдовавшем Уизли-младшую) была воспринята с ликованием и разнеслась по замку мгновенно.
11.06.1993.
В купе я ехала одна. Ехала и думала, что Поттер и в следующем году что-нибудь отмочит, но, надеюсь, не столь опасное. Второго василиска я не переживу. Думала рассказать обо всём маме с папой, но выслушивать запоздалые охи и ахи не хотелось. К тому же, вдруг они решат забрать меня из «Хогвартса» , раз там такие страсти творятся? Ну уж нет, этого я не позволю. Правда, не знаю, как им объяснить отсутствие годовых оценок, если вдруг спросят.
Хотя, честно, им в целом всё равно, что со мной. Одета, обута, накормлена, в школу родителей не вызывают — и всё прекрасно. А мне иногда хочется плюнуть на них, а временами я наоборот содрогаюсь от мысли, что однажды их не станет. Потому что когда не станет их, у меня не останется никого. Вообще. Если, конечно, считать, что у меня сейчас кто-то есть.
