— Давно началось?
Отвечаю:
— Нет, т. нач.
А в голове мысль: похоже, наверно, на солдата с взглядом куда-то в потолок, с выправкой в струнку. Эх, когда же это кончится?
А публика?! Ей нравятся пошлости из «Чужого ребенка», она никак не переживает и не понимает смысла. Разговаривают и ходят, хлопают дверями. Безвкусно пестро одеты. Дорогие вещи, но не умеют их использовать с эффектом. Да могут ли они? Нет. Меня интересует, чем они заняты дома, какой их взгляд на жизнь? У начальника отряда бессонница, не уходит до 2 ч. ночи, ну а мы причем? У меня так бессонницы нет.
И так ни за что, бесполезно, бестолку проходит жизнь. Сегодня праздник, но не у нас. У нас сутолока, бестолковщина, все на казарменном положении. Ни пойти, ни заняться чем-либо. Сыграли в волейбол во дворе. Эх, чубуки! Стрелять не умеют, в волейбол играть не умеют. День теплый.
Скоро совсем будешь балда, потому что голова забита побегами да мыслью об увольнении, и никакого больше развития.
Придется все же получить срок и уехать. Ведь не один же я буду с судимостью в СССР. Живут же люди и будут жить. Так перевоспитал меня БАМ. Так исправил мои мысли, сделав преступника. Я сейчас уже преступник теоретически. Потихоньку сижу себе среди путеармейцев. Готовлю себя и свыкаюсь с будущим. А, может быть, шлепнусь? Прошли месяцы службы, пройдут еще так же, как и первые, в тоске и угнетении. А впереди все то же самое. Вот работа, которая ведет к преступлению.
Рвется на части душа и щемит с болью сердце. Мне прошлое кажется сном. И даже не верится, неужели я жил в Москве и на свободе? Строил жизнь, планировал.
Второй день Мая кончился. Хотя и праздник, но свободы не чувствуешь, уйти нельзя, казарменное положение. Шатаешься по линии со своими мыслями, и ничто их не разгонит. Нечем отвлечься и негде забыться. Рука так и тянется, тянется за наганом. Смерть, так хоть моментальная, а не неспешное умирание. Не лучше ли ускорить естественный ход событий? Нач. отряда наверно страдает бессонницей, торчит до 2 ночи, но причем же тут мы. Я так на бессонницу не обижаюсь.
Не пишет еще никто, что-то? Хотя я и сам не пишу…
С этого каждый день приходится начинать, потому что дни такие и есть на самом деле: каждый день является надгробным памятником над жизнью.
Отправляем 177-ю на восток. Бестолковщина, беспорядок, безобразие. Вагонов нет, материала для оборудования нет, инструмента нет, ответственного за отправку нет. Рвут охрану. Давай конвой для бани в 12 ночи, иначе жаловаться будем. Куда грузить людей, когда никто не знает и знать не хочет. Каждый старается спихнуть с себя, а дальше хотя сгори. Только охране больше всех надо. Охрана о людях заботься, охрана о культуре беспокойся, охрана воспитанием занимайся, охрана в промфинплане участие принимай. Комвзвода на побег, на пожар, на конвой, всюду комвзвод, вот почетная должность. З/к ф-ги 177, садясь в вагоны с навозом, вправе замечать и негодовать, что скот возят чище и лучше. Нач. лается и с причиной, и без причины.
