Потихоньку шутя, издалека, помполит намекает о шефстве. О хозрасчете. Если больше выполнено ф-гой плана, больше получает комвзвод. Я конечно на эту удочку не поймаюсь. Как можно быть стахановцем, когда я не хочу работать в БАМе больше года. Прояви себя, тогда не вылезешь. Во всяком порядочном деле могут быть беспорядки, но у нас больше беспорядков, чем порядков. Нажимают на охрану, намекают на хозрасчет, а не бьют прямо по цели. Разные там воспитатели К. В. Ч. лодырничают, пьянствуют, безобразничают, а охрана веди за них работу. Начальники фаланг против охраны. Восстанавливают з/к, а мы как будто должны играть в куклы. Укротите начальников и не подрывайте нашего авторитета. Увольте меня сейчас без зарплаты за месяц, соглашусь. Соглашусь сам уплатить за месяц. Какая может быть работа при таком настроении? Все же меня интересует, куда девают людей с образованием, которые могли бы быть нач. ф-ги, воспитателями и т. д.
Солнце вступает в свои права. После обеда с крыши течет. Радостней становится на душе. Но эта радость еще больше подчеркивает наши черные стороны. До сего времени не нашел средства, способа уволиться. Напротив окна готовят точки, готовятся к разборке и строительству моста. Стучат топоры, и сколько в этом стуке воспоминаний о свободе. Сегодня выходной в Москве. Ехал бы я на трамвае домой, планируя вечер.
Побыл вчера на 14-й подкомандировке, рассказал ребятам о происхождении мира и человека. Часть поняли, часть нет. Все же слабо развиты. 20 километров пешком и как будто так и надо. Зло берет на 3-ю часть за то, что нач. ф-ги распоряжается, хотят делают, хотят нет, для охраны что-либо. Не оборудует Старикова ВОХРе вагон, да и только. Психует. Приедет политрук, узнаем, в чем дело, да и напишем декларацию.
Сопки, тайга да мысли. Все это в какой-то пустоте. Причем пустота ограничена. Заграница — другой мир, знаешь о его существовании, но пребывать там не можешь.
Пертурбация. Но мне от нее что-то того. Принимаю 5-й взвод. Прибавилось еще 10 километров.
Ну и шалман. Никакой дисциплины. На обратном пути зашел в ОЛП Бурея Мост. Живут же люди — тепло, чисто, светло и просторно. Электричество и радио. Канцелярия — целая квартира. В канцелярии, даже смешно, вывеска нач. охраны, помполит, делопроизводитель. А я живу! Надо ли вспоминать? Лучше не расстраиваться.
На Кулустае наколбасили. Пролетели закрытый семафор, наши и врезались в мотовоз. Два паровоза на кладбище, да мотовоз, три вагона туда же. Вот же сволочи, имеют статью за вредительство на транспорте и все же напились, стервы, да на паровозе. Будет вам. Морозов, Морозов! Вот уполномоченный, ну да он человек тоже. Ударят за Стариковой. Передали, что прислали посылку. Долго думаю, кто бы, и что бы могло быть. Еще можно сказать радость, телефонограмма выехать за премвознаграждением. За что не знаю и даже странно. Но как-то получается у меня, лезу вверх. Я не хочу, но что делать? Не премировали ни одного командира взвода и политрука из старых, а меня выделили, чудно. Утешительного в этом мало. Не хватает стрелков, что делать, как изворачиваться. […] почему убираем?
