— Митч? — позвала Гвен. — О Господи, что с тобой?
Митч открыл рот, но он не мог говорить. На его усах были следы рвоты. Он жестами показывал на переулок, не произнося ни слова. Следовало ли ей пойти и посмотреть, куда он указывал, или остаться с ним, чтобы удостовериться, что он не ранен и не слишком сильно шокирован? Сердитый крик Джека помог ей принять решение, и она побежала к нему вниз по переулку.
Джек стоял возле трупа, держа руки на бёдрах. Он поднял голову к голубому дневному небу и сощурил глаза – Гвен не поняла, от яркого солнца или от раздражения.
— Что ты видишь?
Она осмотрела тело. Оно лежало на спине, частично на тротуаре, частично в грязи. Ноги были согнуты в одну сторону, а руки широко раскинуты на уровне плеч. Из затылка на дорогу сочилась кровь и мозговое вещество, размачивая засохшую грязь, облепившую расположенную поблизости решётку водостока.
— Похоже, причина смерти та же, что и у остальных, — сказала Гвен.
— Посмотри ещё раз.
Гвен окинула переулок более широким взглядом.
— Это новое место. По-прежнему далеко от центра. В уединённом месте. В глубине города.
Он перевёл пристальный взгляд своих светло-голубых глаз прямо на неё.
— Посмотри ещё раз.
— Время смерти – должно быть, сегодня рано утром.
Он щёлкнул языком.
— Давай оставим это Оуэну, пусть он определит это в ходе вскрытия. А теперь посмотри ещё раз.
Гвен наклонилась, чтобы рассмотреть труп поближе. На лице и груди трупа остались следы рвоты. Гвен закашлялась и резко закрыла рот рукой.
— Рвота свежая. Это не его стошнило.
— Это не он, верно, — согласился Джек и повысил голос до крика: — Это был кто- то другой, кто заблевал доказательства! — Гвен видела Митча, который сидел в дальнем конце переулка, по-прежнему молча глядя на свои ноги. — Это был кто-то, — продолжал Джек, — кто съел два бутерброда с солониной и выпил апельсиновый «Tango»[3] перед тем, как отправиться на службу.
Гвен удивлённо подняла брови.
— Я не верю, что ты можешь узнать всё это, только взглянув на эту кучку блевотины.
— Это ясно по запаху, — объяснил Джек.
— Собачье дерьмо, рвота… Теперь мне что-то нехорошо, — она присела на корточки, чтобы снова осмотреть труп, неуверенная в том, следует ей дышать носом или ртом. Лицо казалось знакомым. И почему это лицо ассоциировалось у неё с запахом рыбы и сырого мяса? Не из-за вони от рвоты Митча, это точно. Она видела, что жертва – оборванный бродяга, выглядящий намного старше своего подросткового возраста.
