Мальчик помотал головой. По утрам он редко хотел есть, поэтому Кармел привыкла кормить его только тогда, когда он сам об этом попросит. Но теперь им давали овсянку намного раньше того, чем Барри обычно ел, и Кармел приходилось уговаривать сына съесть кашу. Она понимала, что им не поздоровится, если овсянка останется на тарелке.
– Если ты съешь кашу, я потом куплю тебе чипсы.
– Почему мы не можем пойти в другой дом? – спросил Барри, прижимая кулачок к животу матери.
Она удержала его руку.
– Тебе здесь не нравится?
Малыш снова помотал головой.
– Смотри, какая у нас хорошая кровать. Ведь она лучше той, что у нас была, разве нет?
– Нет.
– Что ты, малыш, она намного лучше. И на полу красивый ковер, и окно есть, – она провела рукой по его волосам, убирая их со лба, – и шкаф для одежды.
Барри уткнулся ей в грудь лицом.
– Мне не нравится, – пробормотал он.
Понятно, что он протестовал не против красивой спальни. Кармел продолжала гладить его по волосам.
– Не переживай из-за твоего дедушки, – сказала она. – Он любит поворчать, но он не злой, честное слово. Ведь это он купил тебе новую одежду.
Кармел услышала, как открылась дверь комнаты напротив. Отец Этана встал. Скорее всего, им тоже скоро придется встать. Она почувствовала, что Барри замер, прислушиваясь к звукам.
Она сжала его руку.
– Все хорошо, – прошептала Кармел. – С нами все будет в порядке. Я всегда буду рядом с тобой.
«Лает, но не кусает». Она вспомнила пословицу, которую выучила много лет назад в школе. Отец Этана все время ворчал, никогда не улыбался, но он дал ей десять евро и купил одежду для Барри, позволил им жить в его доме, готовил для них завтрак и ужин, давал сэндвичи на ленч.
И он был отцом Этана. Важно было всегда помнить об этом.
* * *
Джеймс сидел на скамейке и смотрел, как дочка карабкается на металлическую конструкцию. Она добралась уже до верхней планки. Усилием воли он заставил себя остаться на месте, не рвануться к ней, не встать снизу, не протянуть руки, готовясь поймать ее в любой момент. Чарли не знала страха, всегда такой была. Джеймс вспомнил, как она в двухлетнем возрасте всегда пыталась перелезть через заграждение, поставленное на верхней ступеньке лестницы, стоило им только отвернуться.
– Папочка!
Чарли с торжествующим видом помахала ему с самого верха, и он помахал ей в ответ. Пальцы ног у него поджались при одной только мысли о том, что дочка может упасть. Френсис и вполовину так сильно не переживала из-за нее.
