– Что это?
Машину потряхивало на ухабах. Из-под колес взметалась пыль – окна пришлось закрыть. Чтобы избежать подозрения личностей впереди, водитель – по совместительству местный житель – ехал по параллельной дороге, частично прикрытой лесополосой.
– Это район новых вилл, недострой. Их когда-нибудь хотят сдавать туристам – там до моря метров двести, северная сторона.
– Ясно. Не упусти.
– А там уже не упустишь. Дальше только кольцевая трасса – смысла нет.
Он оказался прав. Седан въехал в совершенно пустую деревушку, где один дом – близнец другого. Квадратные коробки из белого камня и стекла – ни нормальных дорог, ни полноценных заборов, пустые, выложенные голубой плиткой бассейны.
– Я прокрадусь по параллельной улице, иначе заметят.
Хантер не стал повторять то, что уже произнес трижды, – не упусти. Но водила оказался смышленым – приметил дом, у которого остановился седан, остановил машину на соседней улице.
– Мне пора, – Хантер быстро расплатился – протянул вперед триста долларов. – Бывай.
Уже выбирался из машины, когда его окликнули:
– Эй…
Притормозил.
– Что?
– А обратно Вы… на чем? Сюда такси не закажешь – даже вышек сотовой связи нет.
«А он умен».
– Будешь ждать?
«Буду».
Ответ не потребовался вслух.
– Тогда оглохни, понял? – Рэй достал из-за пояса пистолет, привычным движением проверил магазин.
– Да я всегда был «глухим», – спокойно пожали плечами. – Вот всегда.
Бывший солдат спокойно откинулся на подголовник и приготовился ждать.
Он оказался прав – их было трое. Решили, что ни к чему посылать отряд за одной строптивой девчонкой, несмотря на знание о том, что по ее следу шел «конкурент». Опрометчиво.
А девчонка на самом деле оказалась строптивой – вырывалась и сопротивлялась. Скользили по мраморному полу подошвы ее босоножек; отражался от стен, оглушая сиреной, возмущенный визг – стоящий не в гостиной, но за стеной коридора Хантер, успел оглохнуть.
Когда-то давно она стояла перед ним неподвижным и загнанным кроликом. Изменилась, второй раз умирать без боя не хотела – он не мог ее за это винить.
– Слушай, тварь, да какая ж ты дерзкая… ай! Сучка, ты меня укусила! Да я тебе, мразь…
От звука мощной пощечины Рэй содрогнулся.
Он должен дать этому спектаклю разыграться почти в полную силу, иначе ему снова не поверит. Но почему же он всегда должен быть тем, кто либо бьет ее, либо позволяет бить? Злой рок, не иначе.
– Я хотел с тобой по-хорошему, но теперь не буду, поняла?
Стоя в укрытии, Хантер ждал, когда Тамарис привяжут к стулу, когда заклеят ей рот скотчем, когда присядут на колени. Чтобы не ринуться в гостиную, он нарочито медленно мысленно считал –
