Естественно, в УПК мои родители не пошли, как я ни пытался донести до них правду. Они не поверили, что очкастый интроверт-отличник, воспитанный на рассказах Бианки, способен на такие зверства.
С того дня в стенах УПК Пулю почему-то все стали называть по фамилии Пулькиным, а меня – Лука. Бобчинский с Добчинским тем же мистическим образом материлизовались из воздуха, приблудились ко мне и всюду сопровождали. Поговаривали, что я сидел не то в колонии для несовершеннолетних, не то в интернате для трудных подростков, не то в «Алькатрасе».
Миф Пули благополучно прилип ко мне.
33. Мат интеллигентного человека
Самое большое заблуждение в отношениии ненормативной лексики вот это: интеллигентный человек не матерится. Отнюдь! Интеллигентному человеку мат необходим гораздо больше, чем, допустим, подзаборному алкашу. Жаргон не поможет алкашу сказать ничего нового: в его случае он служит для передачи простейших одноклеточных эмоций. Интеллигентный человек прибегает к обсценной лексике в те критические моменты, когда все его словари подошли к концу. С помощью мата он передает сложнейшие субстанции на грани именования.
Для меня вопрос насущной необходимости мата для интеллигенции был окончательно закрыт много лет назад, после истории, рассказанной мне одним приятелем. В средней советской школе этот приятель слыл конченым «ботаником». Мало того что он читал книги вне школьной программы, посещал музеи и носил очки. Он вдобавок учился в музыкальной школе по классу скрипки. «Со скрипкой во дворе» – это вызов, равносильный «без трусов в филармонии». Если бы приятель был весь покрыт струпьями, от него и то шарахались бы меньше. У него был лишь один друг – такой же, как он, пиши-читай из параллельного класса, который занимался в той же музыкальной школе фортепиано.
Однажды мой приятель-скрипач возвращался домой со своим другом-пианистом после отчетного концерта в музыкальной школе. Их путь лежал через враждебные прерии кровожадных индейцев – дворы пятиэтажек. То тут, то там, как семечки, была рассыпана шпана. По словам скрипача, в тот вечер они, скорее всего, сумели бы проскочить без потерь, если бы не жабо. На обоих были концертные костюмы с белоснежными жабо. «С жабо во дворе» – это вызов, аналогов которому в параллельном мире не найти, потому как, что может быть страшнее «без трусов в филармонии»? Но это было страшнее в разы. Как заметил скрипач, шпана была возмущена настолько, что их сразу начали бить. Обошлись без прелюдий, без всех этих «а вы чьих будете», «кого знаете» и «дай прикурить».
