Мемуары младенца | страница 31
Наконец, отпустив Черчилля с Цицероном, слово снова взял я. Класс к тому моменту был уже моим. Девочки не дышали, некоторые полуобморочно жевали банты. Мальчики расписывались в собственном поражении в тетрадках в линейку. Я распухал, как тесто на дрожжах гордыни, и скоро уперся липкой головой в потолок. В заключение я сказал, что, к великому сожалению, родители выдали мне только одну втулку от рулона туалетной бумаги, поэтому на свет появилась только одна невероятно прекрасная и романтическая туалетная игрушка. А вот если бы у меня было больше таких втулок, я завалил бы мир прекрасным с горкой.
В моей последней сентенции заключалась сермяжная правда. В Советском Союзе туалетная бумага была в дефиците.
На следующий день после моего триумфа одна особо впечатлительная девочка, которая накануне изгрызла бант до корней волос, принесла мне в школу втулку от рулона туалетной бумаги. Через день мне передали еще несколько втулок. К концу недели одноклассники и ребята из других классов буквально засыпали меня втулками от бумаги. Какой-то мальчик даже принес мне целый рулон. Он признался, что выкрал его ночью из специального шкафа у родителей.
«Там еще была банка красной икры, – в нерешительности добавил мальчик, – но тебе же икру не надо?»
«Икру не надо», – снисходительно разрешил я.
Главный хулиган всея школы притащил мне довольно странную втулку, влажную с одного конца. Я не решился задать ему вопрос, откуда он ее вытащил. Наверное, лучше мне было этого не знать…
А через много лет, уже старшеклассником, я узнал про байку, ходившую по школе после того случая со втулками.
Когда на педсовете учителя дежурно обменивались последними новостями и наша учительница рассказала про массовое туалетное помешательство школьников, которое она назвала «трогательной историей», наш историк, подозреваемый коллегами в диссидентстве, буркнул себе под нос, но так, что услышали многие:
«Дожили. Учащиеся Первомайского района какают исключительно ради Батлука».
25. Виола
Становление моей сексуальности напоминало артхаусный триллер. В период полового созревания я влюблялся в женщин на упаковке продуктов. Полово созревать в Советском Союзе был тот еще квест. Сначала меня томила красотка с пачки плавленого сыра «Виола». Потом незнакомка с пакетика хрустящей картошки. Наконец, блондинка с коробки духов «Наташа».
По моей нездоровой фиксации на продовольственных товарах профильные специалисты могли бы написать монографии и защитить диссертации. Но о ней никто не подозревал. По ночам, втихаря, я шуршал дрожащими пальчиками хрустящей картошкой и закатывал глаза. Я ходил в «Продукты», как на свидание. Если бы пионерская организация в то время узнала, что после школы в обычных советских магазинах я покупал себе женщин, у нее бы галстуки встали дыбом.
