.
Эпоха практического терроризма началась в России 4 апреля 1866 года, когда Дмитрий Каракозов неудачно стрелял в Александра II. Дальнейшее развитие революционного движения привело к тому, что в 1879 году организация «Земля и воля», ставившая своей целью освобождение крестьянства и наделение его землей, раскололась на две группы, причем вторая, «Народная воля», встала на путь терроризма, посчитав его единственно возможным инструментом борьбы за политические свободы. Народовольцы подготовили 8 покушений на Александра II, последнее из которых, 1 марта 1881 года, закончилось убийством царя. «Народная воля» послужила прообразом всех последующих террористических организаций. Так, в декабре 1886 года А. Ульяновым и П. Шевыревым была основана «Террористическая фракция» «Народной воли», ставящая целью установление в России социалистического строя путем дезорганизации правительства посредством террористических актов. А в октябре 1901 года из народнических групп была создана партия эсеров, при которой образовалась боевая организация во главе с Г. Гершуни для убийств крупных царских администраторов.
В результате, начиная с 1881 года, от рук террористов пали Александр II, великий князь Сергей Александрович, министры Н. Боголепов, Д. Сипягин, В. Плеве, множество прокуроров, губернаторов, полицейских чинов, попутно с которыми гибли ни в чем не повинные люди. Завершил список жертв террористов П. Столыпин, убитый 1 сентября 1911 года в киевском оперном театре[9].
Разумеется, боевые террористические организации были не только у народников или эсеров, но и у анархистов, национальных меньшинств (финнов, поляков, латышей, евреев, представителей-народов Кавказа), также у большевиков. Недаром Ленин еще в статье «С чего начать» писал, что «принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора»[10]. Ленин в 1905 году, забыв о своих обвинениях против эсеров в «революционном авантюризме», потребовал от большевистских организаций, и прежде всего от недавно созданной Л. Красиным Боевой технической организации при ЦК РСДРП, перехода к партизанской борьбе.
«Я с ужасом, ей-богу, с ужасом вижу, что о бомбах говорят больше полугола и ни одной не сделали! — писал он в Боевой комитет при Санкт-Петербургском комитете РСДРП. — Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно, и т. д… и т. п… Пусть тотчас вооружаются сами, кто как может, кто револьвером, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д…
