Я все рассказала отцу.
О, боже мой, он пришел в ярость. Он позвонил Найджелу, обозвав его всеми мыслимыми нецензурными прозвищами, и сказал, что обратится в полицию. Тогда я сказала отцу, что если он так поступит, то я убегу из дома, и он с мамой больше никогда меня не увидит. Для меня существовал только Найджел и больше никто. Итак, наши отношения продолжались, хотя были и не такими простыми. Я спала у Найджела по выходным, а папа пыхтел, как закипающий чайник, когда я возвращалась домой.
Когда мне исполнилось восемнадцать, Найджел попросил меня выйти за него замуж. На следующий день я привела его домой и познакомила с отцом. Папа, внимательно посмотрев на него, сказал, что не доверяет ему и не собирается его принимать в качестве зятя. Я очень переживала, но что я могла поделать в данной ситуации? Я любила Найджела. И когда папа вел меня к алтарю, у него слезы были на глазах, он сказал, что день моей свадьбы — самый печальный день в его жизни.
Папа ошибся. Найджел по-доброму и с нежностью относится ко мне. И сама ирония заключается в том, что благодаря деньгам Найджела в папе поддерживается сейчас жизнь. Обслуживание больничной палаты, в которой он лежит, стоит тысячи фунтов в неделю.
Очень тихо, чтобы ненароком не разбудить Найджела, я выскальзываю из кровати. Подвязав халат, беру с тумбочки телефон и спускаюсь вниз. На кухне я включаю кофеварку и начинаю сервировать стол на двоих, прежде чем открыть тяжелые шторы.
За окном начинает светать, я с удовольствием вздыхаю. Сад в это время года выглядит потрясающе, когда цветут жимолость, фрезия, подсолнухи и розы. Я открываю французские двери и выхожу на прохладный, свежий воздух. Это мое любимое время суток. Когда Найджел все еще спит наверху, а сад наполняется пением птиц, и у меня появляются идеи как развить сюжетную линию в своем романе. Звонит телефон. Я достаю его из кармана и смотрю на экран.
— Привет, Нэн.
— Доброе утро, Лав, — бодро приветствует она. Нэн похожа на меня, ранняя пташка. Иногда она встает в пять утра и начинает уборку в садовом сарае. Отчего сводит дедушку с ума.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я.
— Кроме моих неповоротливых коленей и извращенного рта твоего дедушки, я в порядке. Я клянусь, что этот мужчина вызывает у меня мысль об убийстве чаще, чем мои идеи по поводу обеда.
Я улыбаюсь ее словам, разворачиваюсь и захожу внутрь.
— Ты собираешься к своему отцу сегодня? — спрашивает она.
