— Прости.
— Это не твоя вина. Это вина того красноречивого ублюдка. Он втянул меня во все это. Я занимаюсь сексом с семнадцати лет и ничего подобного никогда не случалось. Стоило мне провести одну единственную ночь с этим… этим избалованным Казановой, и я оказалась беременна. Из всех чертовых мужиков, с которыми я могла залететь, забеременела от какого-то мелкого плейбоя.
— Ты сохранишь ребенка? — Нейтрально спрашивает Стар, но я все же слышу тревожные нотки в ее голосе. Стар любит детей. Она воркует со всеми детьми на лице, которых встречает, и покупает детскую одежду уже много лет подряд.
И вдруг у меня перед глазами встает совершенно отчетливый вид подтянутого тела Данте, когда он вонзался в меня. Я ненавижу его, но ради Бога, он стягивал с меня трусики своими потрясающими зубами… и он действительно, был… на самом деле, безумно хооооороооош в постели. Я несколько дней потом не могла нормально ходить.
— Я еще не знаю, — говорю я, но стоит мне произнести эти слова, как перед глазами встает образ босоногого маленького мальчугана с черными волосами и глазами цвета виски, бегущего по полю. Образ настолько несуразный, потому что я живу в одном из самых консервативных районов Лондона. Мне придется как минимум час выбираться из города, чтобы найти похожее поле. Но даже если бы я выбралась загород, я бы никогда не разрешила своему ребенку бегать босиком по какому-то полю, потому что там могут попасться ржавые гвозди, собачьи какашки и еще всякое дерьмо, которое можно встретить в поле.
— Ублюдок, — крепко выругалась я, как будто вся вина была только на Данте, и я не молила его двигаться быстрее и жестче.
— Ты хочешь сказать, что оставишь его?
— Возможно, — медленно отвечаю я.
— О, Роза, — взволнованно выдыхает она. — Ты должна. Это будет прекрасно. Я могла бы нянчиться с ним, пока ты будешь на работе или когда пойдешь куда-нибудь вечером. Если ты слишком устанешь и тебе потребуется передохнуть, ты всегда можешь приехать к нам…
— Стар, — перебиваю я ее, — ты не возражаешь? Ты говоришь о ребенке, словно это чемодан.
— Ну, в некотором смысле так и есть.
— Да, чемодан, полный рвоты и какашек.
— Они великолепны, — защищаясь произносит она.
— Дети плачут всю ночь.
— Нет, они не плачут столько.
— Да, плачут. Я имею непосредственный опыт. Соседский мальчишка не перестает плакать всю ночь.
— У него видно колики.
— А что, если колики будут и у моего малыша? — Господи, я даже не могу поверить, что подобное сказала. Я думаю о своем ребенке как о реальном малыше. Мой малыш, который растет внутри меня. — О, Боже мой, Стар. Думаю, я оставлю ребенка.
