— Мама, ты проснулась! — счастливо щебечет она, очаровательно улыбаясь с дыркой в зубах.
— Доброе утро, конфетка. Я не знала, что ты встала.
— Я уже проснулась, — говорит она, энергично кивая, но не вылезает из кучи игрушек, которые всегда укладывает с собой поверх одеяла. Она любит спать с одной из мягких игрушек и как только просыпается, всегда собирает их всех вокруг себя.
— Почему ты не пришла ко мне в постель? — интересуюсь я.
— Потому что тетя Синди сказала, что мне нельзя беспокоить тебя, пока длинная рука на часах не коснется двенадцати, а короткая не коснется семи, — торжественно объясняет она.
Я подхожу к ее кровати, и она перекладывает игрушки, освобождая для меня место. Я склоняюсь и делаю вид, что очень удивлена.
— Боже мой! Что случилось с твоим зубом?
— Он выпал, — говорит она, показывая пальцем на дырку.
— Ты проверяла под подушкой, не оставила ли зубная фея денег?
Мгновенно она ныряет под свои игрушки, и сияющая от радости появляется с моими пятью фунтами.
— Видишь, мама.
— Поразительно. Что ты на них купишь?
— Их хватит на пони?
Я поднимаю брови.
— Янна…
— Хорошо, — вздыхает она. — Их хватит на три мороженых? — Она начинает считать на пальцах. — Одно для тебя, одно для меня и одно для тети Синди, и одно для бабули и одно дедуле.
— Это пять мороженых, — поправляю я, поднимая еще два пальца на ее руке. — Это три, — я опускаю два ее пальчика. — А это пять.
— Хватит на пять мороженых?
Я киваю и улыбаюсь.
— Да, дорогая. Хватит на всех. Это очень щедро с твоей стороны.
— Можно нам мороженое на завтрак?
— Нет, у нас нет мороженого на завтрак, но угадайте что нас ждет?
Ее глаза становятся огромными.
— Что?
— Нам предстоит сделать нечто особенное сегодня днем.
Она приподнимается, крошечные пальчики чешут затылок, ее локоны подпрыгивают на плечах. Концы волос уже стоит подстричь, но я не могу позволить кому-то применить ножницы к столь потрясающим локонам.
— У меня появился новый друг, и он хочет познакомиться с тобой.
— Твоей друг пони?
— Нет. Это мужчина.
— Хорошо, — она пожимает плечами.
Мне стоит рассмеяться. Для меня Константин — это мужчина, обладающий природной силой, судьбоносное создание, которое перевернуло всю мою жизнь с ног на голову. Но Янне все равно. Она запросто обменяла бы его на пони.
Я раскрываю руки, и она со всех силы падает в мои объятия, как маленькая торпеда, чуть не заваливая меня на пол.
— Я люблю тебя, маленький живчик, — шепчу я в ее пахнущие карамелью волосы. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Всякий раз, когда я говорю эти слова Янне, я говорю эти же слова всем своим сердцем и Октавии. Потом выпускаю ее из своих объятий.
