Я в этом не сомневалась. И по-прежнему не сомневаюсь.
* * *
На следующее утро я проснулась в школу по звонку будильника — одна. В небе висели темные тучи, по водосточным желобам стекали струи дождя.
Эмми не было, признаков ее ночного присутствия в доме — тоже.
Я проверила шкафчики в нашей общей ванной. Зубная щетка Эмми, аптечный дезодорант, расческа — все лежало на полочке медицинского шкафчика. Эмми не планировала исчезать надолго.
Я оставила новую записку возле гнома: «Эмми, позвони мне, как только зайдешь домой». И нацарапала свой номер — вдруг она его забыла.
* * *
Я хотела вновь проскользнуть в школу через боковые двери, чтобы избежать вопросов Митча о беседе с полицейскими, однако после вчерашнего это было бы, пожалуй, чересчур.
Из-за дождя ученики уже начали собираться в вестибюле. Обычно они ждали перед школой или на парковке, не заходили раньше первого звонка. Сегодня же толпились по углам, гул их голосов звучал даже тише обычного. Почти шепотом. И тут я увидела почему.
В стеклянной клетке-канцелярии стоял Кайл Донован, вчерашний детектив. Разговаривал с секретарем. Та кивнула в мою сторону, едва я приблизилась к окнам. Он посмотрел на меня, я притормозила. Ученики наблюдали. Я чувствовала их взгляды. Хуже того: я чувствовала, как история на глазах обретает очертания — и затягивает меня внутрь.
— Мисс Стивенс, — окликнул Донован, и я замерла. — Где мы можем побеседовать наедине?
— Мой класс подойдет? — предложила я.
Этот вариант предполагал ограничение по времени. Пятнадцать минут до первого звонка — потом ученики заполнят коридоры. Я хотела себя обезопасить. Не представляла, что известно Доновану, что именно он выяснил. Зато представляла, как ведутся подобные расследования: как коп набирает номер «старого приятеля» из Бостона и просит пробить одно имя.
Донован махнул рукой — мол, после вас. Наши шаги отдавались в коридорах гулким эхом. Нащупывая ключ и вставляя его в замочную скважину, я старалась выглядеть спокойной.
В первое мгновение пустой класс всегда казался чужим — затхлым и холодным, — пока не вспыхивал свет и ученики не наполняли воздух ароматом цитрусового шампуня, этого подросткового одеколона. Я опустила сумку на свой стол у боковой стены и выжидательно застыла. Донован огляделся — сесть ему было некуда, только за ученическую парту. Он взгромоздился на одну из них сверху, задал неофициальный тон. Отлично. Я прислонилась к учительскому столу. Скинула туфлю, почесала лодыжку обутой ноги.
