— Понятно, что ничего не понятно. Надо будить нашего гостя и нормально все разузнать. А то мы как-то жестко начали знакомство, — пробормотал китаец, но его все расслышали, даже я.
— Да, Мастер Ма. Приводите его в себя. — Разрешил седой.
Я почувствовал, как он нажал на десяток точек на шее, груди и руках, а потом по телу прошлась освежающая волна энергии. Чем-то похоже на взрыв эндорфинов, но совсем иначе. Словно эндорфины действуют через тело, а это… на тело, но не из него, или не совсем. Короче, сложно объяснить. Тело начало быстро и качественно приходить в норму и я открыл глаза, придерживая душу самого хозяина тела в бессознанке. На удивление, с ним это было крайне легко провернуть, словно он вообще ментально не развит.
— И снова здравствуйте. Продолжим бой или поговорим сначала? — Спросил я у седого гиганта.
— Поговорим, пожалуй. — Он огладил свою бороду и ухмыльнулся в усы.
— Где я? — Задал я первый вопрос. Он оказался очень важен, потому что в том мире, откуда я пришел, такой концентрации мастеров боевых искусств было просто не найти.
— Ты в Приюте Героев. Рёдзенпаку, это пристанище мастеров разных стилей боевых искусств. Я тут вроде старейшины, зовут меня Хаято Фуриндзи. Это моя внучка, Мию Фуриндзи. Это Апачай Хопачай, Бог Смерти подземного мира. Тот китаец, Кэнсэй Ма, Мастер китайского Кэмпо. Это Сио Сакаки, Мастер каратэ сотого дана, он знает все о каратэ. За твоей спиной мастерица любого оружия Сигурэ Косака. Слева же, Акисамэ Коэцудзи, филосовствующий Мастер дзюдзюцу. А теперь, пожалуй, расскажи нам о себе, пришелец.
— Дзюдзюцу? Что-то знакомое. — Вдруг мысль встала на свое место. — Джиу джицу же. Школа Ивы! Мастер, моё почтение. Мастера. — Я сидя на земле выказал почтение. Вставать еще было больно. Чтобы не сделал со мной Кэнсэй Ма, но это еще продолжало работать и до полного излечения еще не дошло. — Я… Может поговорим где-нибудь в другом месте, или у вас тут какие-то правила есть?
— Нет, молодой человек. Проходи в дом, — повел лопатообразной рукой Стрейшина.
— А мне уже можно вставать? — Спросил я китайца. Кто его знает, что за технику он применил, может при ней нельзя двигаться, мне-то откуда знать?
— Ммм? А, да, конечно можно.
— Спасибо.
Я встал и прошел вместе с Мастерами в дом. С удовольствием приземлился на подушку и выдохнул. Убивать меня вроде не собираются, может договоримся?
— Итак. Начнем, пожалуй, сначала. Мне было тридцать пять лет, когда меня сбила машина. Полагаю, что я умер, и каким-то образом переселился в маленького мальчика по имени Ханма Баки. С ним у нас наладились хорошие взаимоотношение, к тому же ему нужна была помощь в тренировках, и они были очень тяжелые. Нужна была поддержка, и я ее оказал. Он взамен, молчал обо мне и позволял мне тренироваться вместе с ним. Когда ему исполнилось тринадцать, мы встретили буддистского монаха, и тот сказал, что двоих на одно тело слишком много, и мальчик умирает. Он не врал, мы умеем чувствовать подобные вещи. Он передал нам четыре Печати и сказал, что нужен смертельный поединок. Иначе выселить меня было невозможно. Я поначалу пытался, вы уж мне поверьте. Сильно пытался. Хотел вернуться к своему сыну, к своей жизни, но, видимо, мое тело просто не выжило и возвращаться мне просто некуда. Как специально, у нас там наметился поединок с сильнейшим человеком в Японии, Ханаямой, но биться с ним должен был я. В общем я бился и проиграл, и выиграл одновременно. Там остался Баки, и когда я… ну… умирал, в общем, он был в порядке, относительно, конечно. Но он в силах исцелить себя сам. Он еще станет сильнейшим бойцом в мире, я знаю. Ну, а меня зашвырнуло в какое-то колесо без начала и конца. По любому этот монашек постарался. Коззел лысый. Только меня эта ловушка надолго не задержала, и я оказался здесь.
