— И тебе тринадцать лет всего.
— Я знаю, Данил-сан, но выбора нет.
— Ладно. Черт, опять этот рис. Как же он надоел. Вернемся, и я сделаю пельменей, всю морозилку ими завалю. И сметанки купим свежей. Сил моих нет, эту гадость жрать.
— Не привередничай, Данил-сан.
— Я и не привередничаю. Но пельмени все равно сделаю, — тут уж Баки почувствовал могучую волю существа, давным-давно ставшего другом, учителем, учеником, товарищем, чтобы это загадочное слово не значило. В некоторых вещах он был на удивление безкомпромисен, даже уперт. В частности, он на дух не переносит рис в любой форме, кроме онигири. Их он «терпит», но такой вкусности им редко перепадает в последние три года.
— Ладно, ладно, я разве против? — Детектив Кидо увидел, как Баки в полной тишине слегка пожал плечами, словно обозначая безразличие к какому-то вопросу, но он не задавал вопросов уже более получаса, так что ему было совершенно неясно, к чему это он. Явно о чем-то думает, пока руки, словно сами собой, готовят десяток разных блюд долгого хранения.
Баки закончил возню на маленькой кухоньке, совмещенной со столовой и залом и заодно прихожей, только к утру. Укрыв уснувшего старика покрывалом и написав записку: «Ушел тренироваться в горы. Ханма Баки. P.S. Не забудь подобрать окурки» парень покинул родной дом и отправился на запад, в горы.
Поход до старой хижины, в которую не раз ходил с отцом, и где живет его друг и бывший учитель, вымотал Баки до дна. Тяжеленный рюкзак, весом под сотню килограмм, постоянные подъемы в гору, иногда и под отрицательным углом, спуски с гор, таящие в себе не меньше опасностей чем подъемы, все это просто сжирало энергию, и даже такой выносливый человек, как Баки, смертельно устал. Так что успев лишь поздороваться с добродушным к нему великаном Андо-саном, отрубился. Пелена сна прочно накрыла смертельно уставшего парня, и выключила из жизни на десять часов.
Проснулся он уже внутри деревянного двухэтажного дома, на теплой кроватке, совершенно счастливым и отдохнувшим. Горный воздух отлично сказывается на молодом теле, а когда он в совокупности с критическими нагрузками, то тем более. Сон был крепок, отдых пошел в жилу и придал сил и бодрости.
Стащил со второго этажа огромную грушу и отправился на полянку за домом. Тренировка началась. Груша практически не шевелилась от могучих ударов подростка, а он не прерывался, оттачивая свое мастерство, проделывая до тысячи повторений одного и того же удара, каждый раз выкладываясь от всей души, ото всей воли, данной богами человеку.
