Я подняла руку.
— Не стоит продолжать. Вы решили обмануть вредную Марину Ивановну?
— Ага, — по-детски ответила Олеся, — фамилии у нас с Галкой разные. Откуда кому про родство прочухать? Поэтому Родька за евриками и прикатил.
— Допустим, — кивнула я и хотела задать следующий вопрос, но не успела.
В гостиную вошла Галина и мрачно произнесла:
— Лопатку тоже скоммуниздили! На кухне ее нет!
— Обнаружилась еще какая-то пропажа? — деловито осведомилась я.
Галя плюхнулась в кресло.
— Моя бабушка была из обеспеченной семьи, маме от нее в наследство много чего досталось.
— Не забудь сказать, что мамуля наша жила весело, — неожиданно разозлилась младшая сестрица, — все прогуляла, экономить не хотела и не умела. О нас не думала, не заботилась, что дочкам достанется. «Живу на полную катушку» — вот ее девиз.
— Мама любила подарки делать, — закричала Галя, — а ты всегда злилась, что мне золото дарят, а тебе нет!
Младшая сестренка поджала губы.
— Я не завистливая. Но странно получалось. Мать брала бабушкину вещь, допустим, старинный перстень, продавала его, гуляла, веселилась, потом ей становилось стыдно. И чего дальше? Летит мамахен в магазин, покупает на остатки денег золотую цепочку и Галке дарит: «Носи, доченька». Старшей она и правда в клювике барахло притаскивала, а мне фигу.
— Моя ювелирка дорогая! — заорала Галина. — С камнями!
— Перестань, — поморщился Родион.
Олеся засмеялась:
— Дешевый ширпотреб, просто он сильно блестит. Не надо сейчас никого в заблуждение вводить. Татьяна, драгоценности не представляют особого интереса, чепуха на постном масле.
— Мама не знала, что умрет, — всхлипнула Галя, — поэтому она мне первой приданое создавала. Сначала старшую замуж выдают. О тебе она собиралась чуть позднее позаботиться.
— Слава богу, не успела, — фыркнула Леся.
— Прекратите, — повысил голос Беркутов, — Тань, прости. Девочки очень нервничают.
— Так что еще украли? — повторила я вопрос.
Леся поправила волосы:
— После кончины мамы от всех тщательно хранимых бабушкой ценностей остались лишь серебряные сахарница и лопатка для торта. Мы с Галиной поделили жалкое наследство, сестра захотела взять лопатку, очень красивая штука, ажурная.
— Вот вор ее и унес, — прошептала Галя.
— Ну, в этом случае уголовник не ошибся, — буркнула Олеся. — Прибор старинный, еще из царского серебра, ручной работы. Вот гад!
— Вы не о ней ли говорите? — спросила я, указывая на полированную стенку. — Вон там, на полке блестит.
