. Утратив секретарский пост, он, тем не менее, остался одним из заместителей Председателя Совета Министров и членом Политбюро (избран в марте 1946 года). 13 мая 1946 года он возглавил Специальный комитет по реактивной технике и первые месяцы опалы был сосредоточен на его проблемах.
Как некоторое умаление власти Берии следует рассматривать его перемещение с поста министра внутренних дел на пост председателя Специального комитета при ГКО по руководству “всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана”. На эту должность он был назначен 20 августа 1945 года. На посту министра в декабре 1945 года его заменил С. Н. Круглов. Оставаясь в Политбюро, Берия и Маленков пользовались любой возможностью для дискредитации Жданова и его выдвиженцев — Н. А. Вознесенского (председатель Госплана СССР), А. А. Кузнецова (секретарь ЦК, в 1945-1946 годах — первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии), М. И. Родионова (председатель Совмина РСФСР). Сталин поначалу считал, что именно эти его соратники должны занять лидирующие позиции в руководстве СССР после его ухода от власти, что и стало причиной ревности к ним со стороны других претендентов на высшие руководящие посты в послесталинском руководстве.
Неблагоприятно для “ленинградцев” (партийные и государственные деятели, выдвинутые во власть Ждановым) развивались события на международной арене. Вопреки их предположениям, противоречия между социализмом и капитализмом проявились в большей мере, чем внутри ведущих капиталистических стран. Виноватыми они оказались и в том, что в подведомственном А. А. Жданову Ленинграде был проявлен либерализм в отношении поэтессы А. Ахматовой и писателя М. Зощенко. В 1942 году сам Жданов, несмотря на негативное отношение к поэзии Ахматовой, при её эвакуации в Ташкент звонил секретарю ЦК КП(б) Узбекистана с просьбой позаботиться о ней. В 1943 году в Ташкенте был издан сборник её стихов.
Главным прегрешением Ахматовой было то, что она в ноябре 1945 года несколько раз без санкции властей встречалась с Исайей Берлиным, вторым секретарём британского посольства в СССР, известным литературоведом и философом. Сын богатейшего торговца лесом из имперского Петербурга, он в 1920 году в десятилетнем возрасте был увезён родителями в Англию, где получил блестящее аристократическое образование, до 1945 года работал в британских спецслужбах. С Ахматовой они беседовали не только о поэзии, Достоевском и модных тогда Дж. Джойсе и Ф. Кафке, но и о гибели Н. Гумилёва и О. Мандельштама, о расстрелах в лагерях. В то же время с оптимизмом смотрели в будущее, отводя в нём не последнюю роль и себе. “Он не станет мне милым мужем, // Но мы с ним такое заслужим, // Что смутится Двадцатый Век”, — писала позднее Ахматова о Берлине
