.
Снижение роли коллективности в работе Политбюро объясняется ухудшением здоровья Сталина, серьёзно пошатнувшегося осенью 1945 года. Дали о себе знать чрезмерные физические и нервные нагрузки военного времени. В октябре у Сталина случился инсульт. После него полностью восстановить здоровье и работоспособность не удавалось. Н. В. Новиков, посол СССР в США, участвовавший во встрече Сталина с госсекретарём США Дж. Маршаллом 15 апреля 1947 года, вспоминал, что, в отличие от встреч со Сталиным до войны и в военные годы, когда это был “собранный, нимало не угнетённый возрастом руководитель партии и страны..., я видел перед собой пожилого, очень пожилого, усталого человека, который, видимо, с большой натугой несёт на себе тяжкое бремя величайшей ответственности”>6.
С 1946 года Сталин стал реже появляться в Кремле. Росла длительность его отпусков с выездом на юг. Согласно записям посещений его кабинета, в 1946 году перерыв в приёмах составил более трёх месяцев, в 1947 году — два месяца, в 1948-м и 1949 годах — по три месяца, в 1950 году — около пяти месяцев. Более полугода длился перерыв с 9 августа 1951 года по 12 февраля 1952 года. Большую часть 1952 года Сталин провёл на даче, куда соратники приглашались для решения неотложных дел. Последний раз в жизни Сталин находился в своём кремлёвском кабинете 17 февраля 1953 года.
В ноябре 1952 года Бюро Президиума ЦК КПСС приняло решение, что в случае его отсутствия председательствовать на заседаниях поочередно будут Маленков, Хрущёв и Булганин. Им же поручалось рассмотрение и решение текущих вопросов. Предусматривалось также, что заседания правительства в отсутствие Сталина будут вести поочередно заместители Председателя Совета Министров Л. П. Берия, М. Г. Первухин и М. 3. Сабуров>7. Таким образом, принятие решений всё больше перетекало к соратникам Сталина из ближнего окружения. С 1950 года обозначилась четвёрка лидеров: Маленков, Берия, Хрущёв и Булганин. Сталин играл роль верховного арбитра в случаях, когда не удавалось достичь единогласия при принятии коллективных решений без его участия.
Разногласия, имевшиеся в руководстве СССР при определении намёток плана четвёртой пятилетки, вызывались различием представлений об основных тенденциях послевоенного развития. Жданов, Вознесенский и ряд других деятелей считали, что с возвращением к миру в капиталистических странах наступит экономический кризис, усилятся межимпериалистические противоречия и конфликты. Это сулило ослабление угрозы СССР со стороны западных держав и позволяло отказаться от традиционной политики форсированного развития тяжёлой промышленности, остановиться на сравнительно либеральных вариантах плана, в большей мере опираться на экономические рычаги (цены, стоимость, кредит, прибыли) в дальнейшем развитии народного хозяйства. Маленков, Берия и другие не исключали способности капитализма справиться с внутренними противоречиями. С этой точки зрения послевоенная международная обстановка виделась крайне тревожной, наличие у противника атомной бомбы делало её ещё мрачнее. Отказ от дальнейшего форсированного развития индустриальных и оборонных отраслей и от командно-административных методов руководства экономикой исключался. Развитие событий оправдывало ожидания политических реалистов.
