— Почему?
— Тебе нужно объяснение, которое преподносят клиенту, или то, что продиктовано бизнесом?
— Давай и то и то.
— Это основа нашего педагогического плана, господин клиент. Исследования показали, что небольшое уменьшение времени обучения способствует быстрому усвоению материала и скорейшей интеграции стажера.
— А на самом деле?
— А на самом деле обучающий получает больше часа времени на поиски новых клиентов. Ты же понимаешь, что в шесть часов уже можно никого не застать…
Я отпил глоток вина.
— Так вот, по поводу нечестных действий: я совершенно случайно обнаружил, что один из наших сотрудников донес на кандидата и, не дождавшись его увольнения, огласил, что он уходит в другое место.
— А ты что, не в курсе?
— Не в курсе чего?
— В тот день, когда тебя на было, Дюнкер на общем собрании объявил, что такие звонки даже во благо.
— Ты что, шутишь?
— Ничуть.
— Марк Дюнкер, наш президент, призывает консультантов к такого рода штучкам? Но это гнусно!
— Он нас напрямую не призывал, просто дал понять.
Я посмотрел на серое небо за окном. Начинал накрапывать дождь.
— Знаешь, наверное, хорошо, что мы высказали все друг другу начистоту, но меня это все равно угнетает. Я должен верить в то, что я делаю. Просыпаясь утром, я должен знать, что моя работа для чего-то нужна, пусть она и не преследует какие-то благородные цели. Как минимум я хочу получать удовлетворение от хорошо сделанной работы. Но если мне надо заниматься непонятно чем, в спешке, с единственной целью обогащения акционеров, абсолютно не заинтересованных в предприятии, то все теряет смысл. А мне нужно, чтобы моя работа имела смысл.
— Ты идеалист, Алан.
— Конечно идеалист.
— Это хорошо, но ты ошибся эпохой. Мы живем среди циников, и, чтобы пробиться, надо самому быть циником.
— Я… я не согласен. Точнее, я отказываюсь подчиняться этой точке зрения. Иначе все на свете ничего не стоит. Я не могу смириться с мыслью, что вся моя жизнь проходит под знаком добывания средств для оплаты еды, жилья, развлечений. Такая жизнь лишена смысла.
— Ну, как дела, мои несмышленыши? — спросил Артюс, заглянув в наши тарелки, уверенный в успехе своего блюда.
— Я вам такой фамильярности не разрешала, — заявила Алиса, сделав вид, что шокирована.
Артюс со смехом удалился.
— Мне надо найти работу, — продолжал я, — которая что-то давала бы людям, пусть вселенная при этом и не изменится. Я должен засыпать и просыпаться с мыслью, что день прошел не зря и камень в общее здание положен.
