Я был слегка сбит с толку.
— А десерт я имею право выбрать?
— Вы имеете право на все, мой принц…
— Тогда я возьму сладкий пирог Татен.
— Прекрасно! Итак, — сказал он, сверяясь с записью заказа и произнося каждое слово по слогам, — один шоколадный мусс. Благодарю вас, и приятного аппетита. Артюс постарается доставить вам удовольствие.
И он исчез на кухне.
Меня разобрал смех.
— Что значит весь этот бред?
— Меню — ненастоящее. На самом деле у него одно меню для всех. Но все очень вкусно, и все продукты свежие. Леон готовит каждое, даже самое дешевое блюдо с любовью, — сказала Алиса, указав на высокого негра, который мелькнул за застекленной кухонной дверью.
— Я умираю с голоду.
— Здесь обслуживают быстро. В этом выгода одного меню на все случаи. У Артюса своя клиентура. Был, правда, случай, когда сюда заглянул какой-то немецкий турист. Он не оценил по достоинству невинную игру Артюса и устроил скандал.
Почти сразу из кухни выпорхнул сам Артюс, неся наши блюда.
— Рокфор с цикорием!
Я уже собрался наброситься на еду, как вдруг…
— Алиса, — прошептал я.
Вид того, что лежало на тарелке, вызвал у меня глубокое отвращение.
— Что?
— Алиса, — снова зашептал я, — но мой сыр испорчен. Он… с плесенью. Это отвратительно.
Она несколько секунд молча меня разглядывала, потом принялась хохотать.
— Но это нормально!
— Нормально, что мой сыр испорчен?
— Но его таким и едят… Он…
— Ты хочешь, чтобы я ел тухлый сыр?
У меня было такое впечатление, что мне предстоит выполнить самое заковыристое задание Дюбре.
— Он не тухлый, он и должен быть с плесенью…
— Но ведь это одно и то же: заплесневел — значит протух…
— Да нет же! Это благородная плесень. Клянусь, можешь есть без всякого риска. Не будь плесени, сыр был бы абсолютно заурядным.
— Издеваешься?
— Нет, уверяю тебя! Смотри.
Она наколола на вилку несколько кусочков этой штуковины и… отправила в рот. Потом разжевала и… проглотила, улыбаясь!
— Какая мерзость!
— Да ты попробуй!
— Ни за что!
Я разгреб листья цикория, тщательно выбирая те, что не соприкасались с этой гадостью.
Артур пришел забирать посуду и, посмотрев на мою тарелку, сник.
— Надо что-нибудь придумать, чтобы не показывать тарелку Леону. Он заплачет горючими слезами, когда увидит, что его первому блюду не оказали должной чести. Я его знаю, он будет безутешен…
И он скрылся за кухонной дверью вместе с нашими тарелками. Алиса оперлась руками на стол и слегка наклонилась ко мне:
— Знаешь, ты меня очень удивил на собрании. Никогда не думала, что ты пойдешь против Ларше. Ты сильно рискуешь…
