— Я полагаю, друзья, Алан забыл, что работает на «Дюнкер Консалтинг», а не на мать Т ерезу.
Он громко рассмеялся, и за ним расхохотался Тома, потом Микаэль. Брови Ларше сдвинулись, глаза неотрывно смотрели на меня.
— Если у тебя есть сомнения, присмотри себе хижину под соломенной крышей — и быстро поймешь, что ни одно благотворительное общество не сможет платить тебе такую зарплату.
В зале снова зазвучали смешки.
— Можно подумать, Алан, что ты так уж надрываешь задницу на работе. В социальной службе ты бы столько не зарабатывал.
— Я приношу прибыль фирме. Мой труд рентабелен, а следовательно, я заслужил свой заработок.
В зале повисла мертвая тишина. Мои коллеги принялись внимательно разглядывать свои ботинки. Я физически ощутил, как тяжело давит эта тишина. Ларше изобразил на лице крайнее удивление реакцией, столь мне несвойственной. Видимо, именно это больше всего сбило его с толку.
— Не тебе об этом судить, — буркнул он, и в его тоне послышалась агрессия.
Для него, без сомнения, было жизненно важно сохранить свой авторитет в глазах аудитории.
— Намечать цели — наша задача, а не твоя. А ты пока намеченного и не достигал.
Собрание кончилось очень быстро. Чувствовалось, что Ларше раздражен таким поворотом событий: его речь не возымела действия, на которое он рассчитывал. Я впервые отважился выразить несогласие. Может, конечно, мне бы лучше помолчать, но я был счастлив, что высказал свои взгляды и не дал себя унизить.
Я быстро вышел из зала и вернулся в кабинет, стараясь по возможности не встретиться с Ларше. Мне никого не хотелось видеть. Прежде чем выйти обедать, я подождал, пока уйдут остальные, и открыл дверь в коридор. В офисе было тихо. Я выскользнул из кабинета. Мои шаги, заглушенные ковром, почти не нарушили эту тревожную тишину. Когда я поравнялся с кабинетом Тома, там резко зазвонил телефон. Должно быть, он провел себе прямую линию, потому что в обеденное время коммутатор не работал. Звонок надрывался в пустом офисе, как отчаянный вопль в пустоту.
Не знаю, что на меня нашло, это шло вразрез и с моими привычками, и с правилами офиса, но телефон звонил так настырно, что я решил взять трубку.
Я открыл дверь кабинета Тома. Там царил идеальный порядок, все бумаги были ровно сложены в стопки, на столе лежала дорогая ручка «Монблан», положенная так, чтобы ее сразу можно было заметить. В воздухе разливался легкий аромат, видимо, запах лосьона после бритья… Я снял телефонную трубку, гораздо шикарнее, чем те, что были в наших кабинетах. Он что, выторговал ее у босса? Хотя он вполне был способен и купить ее, чтобы отличаться от всех и выделяться из обоймы.
