Зал на несколько мгновений замер, и все вопросительно уставились на Фостери.
— А ты можешь все это перевести на человеческий язык? — со смехом спросил Микаэль.
— Это очень просто! — сказал Ларше, быстро перехватив инициативу. — Некоторые из вас тратят много времени на то, чтобы довести беседу с кандидатом до конкретного приема на работу. Если подумать, то это логично. Нельзя одновременно находиться на мельнице и на базаре. Однако если вы тратите слишком много времени на беседу с кандидатами, его остается меньше на то, чтобы рекламировать наше предприятие и продавать наши услуги, и таким образом ваши результаты становятся хуже. Все можно сравнить.
Пока информация доходила до нас, мы молчали.
— Вот вам пример, — снова заговорил Ларше. — Тома, лучший из вас по показателям, тратит в среднем меньше часа двенадцати минут на беседу с каждым кандидатом. А вот Алан, который в арьергарде (мне очень жаль, Алан), посвящает собеседованию в среднем час пятьдесят семь. Улавливаете? Почти вдвое больше!
Я вжался в кресло, глядя перед собой, словно в воздухе над столом появится успокоение. Но на столе не было ничего, кроме «Closer». Я физически ощутил, как на меня давят взгляды присутствующих.
— Конечно, можно уменьшить время собеседований, — сказала Алиса, молоденькая консультантка, — но тогда надо уменьшать и норму удачных приемов на работу. Я всегда помню о гарантиях, которые мы предоставляем предприятиям. Если наш кандидат плохо выполняет работу или увольняется в течение шести месяцев, надо заранее обеспечить ему замену. Извини, Тома, — повернулась она к коллеге, — но наиболее часты такие случаи именно у тебя. У меня они происходят очень редко.
Он посмотрел на нее, не говоря ни слова, и на губах у него появилась снисходительная улыбка.
— Я не хочу вставать на защиту Тома, который в этом не нуждается. Но расходы на замену его кандидатов смехотворны в сравнении с цифрами его показателей.
— Но это не в интересах наших клиентов, — встряла Алиса. — И потом, это нам совсем несвойственно и может повредить нашей репутации.
— От нас этого никто не требует, уверяю тебя. Они прекрасно знают, что одолеть человеческую природу невозможно. У нас с наукой слабовато… Никто не может быть уверен, что подобрал хорошего кандидата.
Ответить никто не отважился, и Ларше обвел зал улыбающимися глазами.
В этот момент Давид, самый старший из сотрудников, позволил себе замечание:
— Тут есть еще одна деталь, которая не так заметна: у нас очень длинный вопросник для собеседования. Мы ничего не можем поделать, если наши кандидаты неспособны к обобщениям, мы же не можем затыкать им рты…
