— С Тихим тоже очную ставку хотите? — спросил Петухов. — Вы ему, Вера Евгеньевна, кое-что из вещей передали…
— И до Тихого добрались?! Я этой стерве магазинной гляделки набок сверну! — Она вскочила со стула. — Раскапывайте еще двадцать, тридцать доказательств, все равно кража не моя!
Солдатов тяжело вздохнул, глядя на Тараторку.
— Что ж получается? Опять вы из-за денег себя не пожалели? Что муж и дочь скажут? — спросил он.
— Что скажут, то и скажут, — ответила безразлично, — дочь жалко. А муж… был, да сплыл, о нем думать нечего. А вы-то чего заботу проявляете? — уже со злостью спросила она.
— С мужем-то расписаны?
— Была.
— Значит, еще одна фамилия прибавилась?
— А какая разница? Не все ли равно, под какой фамилией на нарах валяться. Меня и без фамилии, кому надо, знают. Не перепутают.
Солдатов смотрел на нее и вспоминал, как на прошлой неделе зубной протезист Белкин величественно вошел в его кабинет. Привычным движением пригладив прядь волос, протянул листки бумаги.
— Пока вы разыскиваете преступников, я уточнил стоимость похищенного. Прошу вас приобщить это к делу.
Солдатов внимательно прочитал заявление, отпечатанное на машинке; указанная в нем сумма значительно превышала первоначальную.
— Я смотрю, вы энергичный человек.
— Понимаю вашу иронию, — язвительно сказал Белкин. — А что мне оставалось делать? Под лежачий камень вода не течет. Вы считаете, что жаловаться безнравственно?
— Жалобы, когда они справедливы, всегда полезны. Но ваши лишь отвлекали нас от работы. Розыск и без них проводится достаточно активно. Давайте поговорим о деле. Я думаю, что объективности ради необходимо допросить вашу жену.
— Вы считаете, что в чем-то я не объективен? — прервал его Белкин. — Не понимаю вас.
— Потому, что не дослушиваете до конца, — с досадой проговорил Солдатов. — Похищены женские вещи. Жена лучше знает цену и приметы каждой из них. И еще потому, что нам нужно установить, кто бывал в вашем доме. Ведь кража-то совершена без взлома…
Толстое лицо Белкина вытянулось.
— Вы не имеете права подозревать в преступлении наших друзей, — почти закричал он. — Эти люди вне подозрений. Я буду жаловаться…
— Жалуйтесь на доброе здоровье, но с вашей женой мы должны побеседовать, — твердо сказал Солдатов.
— Кажется, вы убедили меня, — Белкин заискивающе улыбнулся. — Правда, она сейчас на отдыхе в Паланге. Гипертония. Сердце. Нервы, сами понимаете, — модные болезни века. — И тут же спросил: — Я заберу свое заявление?
