Блестящий черный «кадиллак» 1987 года стоял на моем обычном месте перед домом, так что мне пришлось покружить, пока нашелся кусочек обочины в половине квартала от дома.
Я закрыла «мустанг» и вернулась. Проходя мимо «кадиллака», я обратила внимание на номер, который гласил I SELL4U (Я продаю для вас). Машина, очевидно, принадлежала Шарлотте Снайдер, женщине, с которой Генри периодически встречался последние два месяца. Ее успех в продаже недвижимости был первым, о чем он упомянул, когда решил продолжать общение.
Я прошла на задний двор и вошла в свою квартиру-студию. На автоответчике не было сообщений, и не было писем, которые стоили того, чтобы их открыть.
Я быстро привела себя в порядок и прошла через двор к Генри, чтобы познакомиться с последней женщиной в его жизни. Не то, чтобы у него было их много. Свидания были для него новой привычкой.
Прошлой весной он увлекся художницей на карибском круизе. С Мэтти Хэлстед у него ничего не вышло, но в процессе Генри понял, что компания женщины, даже в его возрасте, это не такая уж страшная идея. Несколько других женщин во время круиза проявили к нему симпатию, и он решил контактировать с двумя, живущими в пределах досягаемости.
Первой, Изабель Хаммонд, было восемьдесят лет. Бывшая учительница английского, о которой ходили легенды в школе Санта-Терезы, когда я там училась, через двадцать лет после ее ухода на пенсию. Она любила танцевать и читать. Они с Генри встречались несколько раз, но потом она решила, что они не подходят друг другу. Она искала огня, а Генри, будучи кремниевым, не сумел разжечь ее пламя. Это она ему прямо заявила, глубоко его обидев. Он считал, что мужчина должен ухаживать, и ухаживание должно проходить с учтивостью и сдержанностью. Изабель была приподнято-агрессивной, и вскоре стало ясно, что у них нет ничего общего. По моему мнению, эта дама была просто дурой.
Сейчас на горизонте появилась Шарлотта Снайдер. Она жила в сорока километрах к югу, сразу за Пердидо, в приморском районе Олвидадо. В семьдесят восемь лет она до сих пор активно трудилась и, видимо, не имела никакой склонности к уходу на пенсию. Генри пригласил ее выпить в своем доме, а потом — на ужин в чудесный ресторанчик под названием «У Эмили на пляже». Он попросил меня присоединиться к ним на коктейли, так что я могла на нее посмотреть. Если я сочту Шарлотту неподходящей, Генри хотел об этом знать.
Я думала, что решать должен он, но Генри интересовало мое мнение, так что я пришла, чтобы его составить.
