Нет, он не один. Кирзача ждет засада.
Что ж, пусть ждет. Они его сразу убивать не будут, они захотят нечто вроде суда воровской чести устроить. К тому же, им неизвестно, что у него уже есть ствол, они будут считать его безоружным и относиться к нему соответственно.
И Кирзач отправился по адресу, заученному наизусть.
Переться пришлось до станции «Моссельмаш», а там еще разыскивать небольшой домик, стоявший на отшибе. Кирзач постоянно держал руку за пазухой — ведь любой милицейский патруль мог его опознать и остановить, и тогда отстреливаться пришлось бы немедленно. Но обошлось. Правда, когда он добрался до двери нужного дома, он был весь в поту.
Кирзач постучал, дверь открыл коренастый татарин.
— Кирзач? Заходи, дорогой.
Кирзач следом за хозяином прошел в комнату, где сидели трое. Одного Кирзач знал: Балабол, крутой бандюга, которому и самые авторитетные воры побаивались перечить. Вот, значит, каких людей отрядили на отлов Кирзача. Двое других были Кирзачу неизвестны.
Балабол встал, с медвежьей своей тяжеловесностью.
— Здорово, Кирзач…
Кирзач не дал ему договорить. Выхватив пистолет, он в секунду перестрелял всех четырех. Последним пулю получил татарин — как самый неопасный из всех.
Потом Кирзач обыскал трупы.
Стволы были у всех трех. Кирзач выбрал тот, что получше, добавил к своему милицейскому. Из двух других вынул патроны, ссыпал в карман. Теперь он был экипирован, что надо.
Обыскав дом, он нашел еще три коробки с патронами.
Потом он обшарил трупы на предмет документов. При Балаболе документов не было. Но это ничего. Больше всего Кирзача интересовали документы одного из неизвестных, малость похожего на Кирзача. Учитывая качество и размер фотографий в паспорте, вполне можно было бы воспользоваться.
Да, фотография оказалась подходящей — не очень четкой, и вполне могла сойти за фотографию самого Кирзача, сделанную несколько лет назад.
Звали неизвестного Василий Викторович Пушков. Год рождения — тысяча девятьсот девятнадцатый. Сойдет.
Имя Кирзачу ничего не говорило.
Теперь, с паспортом, к которому никакая милиция не придерется, он спокойно выберется из Москвы. Да он уже на окраине, всего-то осталось на электричку сесть и совсем исчезнуть в Подмосковье. У него есть двое суток, чтобы прийти в себя. В какой-нибудь деревне комнату у бабули снимет. Больше ни капли алкоголя, зато — побольше мяса. И отоспаться, нервы в порядок утрясти. Он все успеет, все сделает…
…- Вот так, — закончил полковник. — Трупы не сразу обнаружили и, в итоге, только через сутки экспертиза установила, что четверо в доме Файзулина были убиты из пистолета участкового инспектора Коврова, — Высик кивнул сам себе: все милицейское оружие отстреляно и занесено в картотеки, поэтому милицейский «ствол» быстро определишь. — То есть, Кирзач перебил засаду и ушел. Самого Балабола положил, не шутка. Теперь он, понимай, вооружен до зубов. И отлеживаться может где угодно. У одного из убитых, немного похожего на Кирзача, не было при себе паспорта. Тут мы с ворами договорились, скинули они нам информацию. Беспаспортным оказался некий Василий Викторович Пушков, девятнадцатого года рождения, в блатном мире — Волчок. Поэтому рассылаем ориентировки не только на Денисова, но и на Пушкова, ты тоже вот-вот получишь. Воры рвут и мечут, мечтают Кирзача на куски порезать, но мы предупредили их, чтобы к тебе не совались. Столько наших людей нагоним, что воровские засады могут только все спутать и к лишним конфликтам привести. Ну, они это понимают.
