Грязное витражное окошко на лестничной клетке отбрасывает вниз цветные блики. Когда мои глаза привыкают к темноте, я различаю пустую гостиную справа и заложенный кирпичами камин. Труди уже решительно шагает вперед по длинному коридору.
Должно быть, по этому самому коридору Викки шла навстречу своей смерти. Я подталкиваю Карла в спину, как он, вероятно, подталкивал ее. Труди со знанием дела освещает фонариком потолки и стены. Мне почти не слышно, что она говорит.
– Как-как вы сказали? – переспрашивает Карл. – Обделанные стены?..
Мы подошли к массивной и очень красивой деревянной двери в конце коридора. Я помню эту тонкую резьбу – на фотографиях она была перетянута желтыми лентами. Мы с Карлом подходим вплотную к Труди, а она, направляя луч на связку ключей, принимается искать нужный.
– Отделанные натуральным деревом стены, сэр. От-де-лан-ные.
Она распахивает дверь и приглашает нас в длинную узкую комнату, которая тянется вдоль задней части дома. Сквозь трещины в стенах сюда попадает достаточно света, чтобы разглядеть крысиный помет на дешевом линолеуме, два сломанных стула, розовый крест на фанерном листе, выведенный краской из баллончика, и надпись «ЕОДВА».
– Что это значит? – спрашивает Карл.
– «Еще один день в аду», – шепчу я в ответ.
Труди уже прошла в глубину комнаты.
– Местное хулиганье, что с них взять. Раз в месяц мы меняем дверной замок, но патрульные до сих пор заглядывают сюда каждую ночь. На Хеллоуин – каждый час.
Когда она поворачивается к нам, я испуганно охаю. Теперь понятно, почему я так плохо слышала ее в коридоре. Нос и рот закрыты белой маской, видны только глаза. К тому же она зачем-то подняла блузку, обнажив бледную жировую складку на животе и кобуру с пистолетом.
– Простите, не хотела вас напугать. Я аллергик и такие старые дома показываю только в маске. Мало ли, сколько асбеста в этих стенах… Раньше я и клиентам предлагала маски, но они в последнее время недешевы, не хочу тратить их на кого попало. Полуразрушенные викторианские особняки покупают не каждый день – я уже лет пять таких не продавала.
Я не свожу взгляда с ее руки, лежащей на кобуре пистолета, очень похожего на мой. Он так и остался в чемодане, почему-то мне даже в голову не пришло вооружиться перед осмотром дома.
– Муж настаивает, чтобы я носила с собой пистолет. Читали в Интернете, что бывает с женщинами-риелторами? Нет ничего предосудительного в ношении оружия. Вам очень повезет, если я окажусь рядом в кинозале, когда какой-нибудь ворюга наставит на вас пушку.
