. Документооборот тоже упрощен. Любой компании, желающей опробовать новое лекарство, нужно лишь подписать одно-единственное соглашение с Институтом Паркера и можно приниматься за работу сразу с шестью научными организациями. Прежде отсрочка длилась месяцами, и с каждым центром нужно было договариваться по отдельности
[748].
Блустоун — первый президент института. Он говорит, что Паркер обеспечил ресурсы, необходимые для того, чтобы пробовать другие подходы, строить песочницу, где люди доверяют друг другу — и делятся соображениями. «Если честно, — говорит он, — мы в разгаре потрясающей революции, биомедицинской революции. Она не очень отличается от революций 1800-х и начала 1900-х в промышленности. У нас больший доступ к знанию, больший доступ к инструментам, а значит — и больший доступ к великим идеям, чем когда бы то ни было в истории биомедицины… Технология иммунной клетки невероятно сложна, но мы накапливаем способности разбираться в ней — и применять ее в борьбе с раком»[749].
Революция, о которой он говорит, предполагает далеко не только ингибиторы контрольных точек: у иммунотерапии уже сотни ветвей. Одна из областей, в которой Институт Паркера намерен совершить прорыв, посвящена проверке, можно ли сочетать разные подходы. Ингибиторы контрольных точек действенны не для всех подряд, в частности, потому, что, возможно, они лучше всего спускают иммунный отклик с тормозов, когда он у человека уже включен, а это значит, что такие ингибиторы на пациентах с различными онкологическими диагнозами, у которых сравнительно немного мутаций, работать будут слабее, поскольку рак таких разновидностей иммунной системе виден хуже. Устранить эту трудность можно комбинацией ингибиторов контрольных точек с другими средствами, которые с гарантией обеспечат пациенту иммунные клетки, способные засекать рак нужной разновидности.
Так как же этого добиться? Вспомним главу 3 — как Стивен Розенберг в 1980-е пытался устранять рак[750]. Он выделил иммунные клетки пациентов, подпитал их активность в лабораторной посуде (с помощью цитокинов) и затем влил их обратно пациентам. Успешные случаи были, но возникали и серьезные неприятности с побочными эффектами. Метод оказался не очень действенным, в частности, потому, что в той порции иммунных клеток, которые выросли в лабораторной чашке, имелись клетки многих разных видов, и лишь малая доля их способна атаковать опухоль. В 2011 году Карл Джун из Университета Пенсильвании применил более изощренный подход — и вылечил пациента от лейкемии
