- Не курю, - отозвался я.
Вдруг за мысом берега на изворотине, что ниже по реке, как раз напротив выхода в Оку с затона Дмитриевых Гор, раздались голоса и смех, и человек со спиннингом возник на тамошнем приступке яра. Парни сразу же направились туда, зашагав неторопливо по песчаникам.
Я, чтоб как-то более по доброму "разбавить" столь сухие отношения при нашей встрече, притормозивши лодку, крикнул им:
- За раками полазить-понырять собрались что ли, мужики?
- За ними.
Тем временем лодка успела замедлить ход, остановиться - и не удерживай ее на месте веслами, давно бы уже пошла-подалась за ними следом, сносимая весьма значительным течением реки на ямах около мыска.
- Есть раки-то?
- Попадаются. На той неделе восемьдесят штук поймали.
- Крупные?
- Мелких не брали.
Парни отошли уже с полсотни метров в направлении явившегося на приступке спиннингиста, как у мыска раздался странный всплеск, заставивший интуитивно обернуться...
Картина, что предстала в тот момент передо мной, была поистине пронзающей и страшной. В пузырчатой пене завертины, в арочном жерле подмоины, под ее нависшим козырьком, словно в черной пасти серой башки какого-то подземного берегового чудища барахтался их паренек. Его с великим чудом удерживал почти пустой прозрачный круг с незаткнутой, по-видимо-му, пробкой. Он не кричал, поскольку беспрерывно кашлял, дергая руками, уже поперхнувшись водой. Секунда, другая - и его могло затащить в кольцо завертины, с весьма неслабым внутренним течением, потянуть ко дну почти восьмиметровой ямы...
- Мужики, пацан в подмоине! - заорал я диким, незнакомым голосом, сжимая крепче ручки вёсел, чтобы поспешить на помощь, и при всем при этом, понимая, что мне его спасти нет никакой возможности.
Оба, тотчас же сообразив, в чем дело, уже неслись-летели в направлении мыска. Старший - лишь малейшее мгновение скрывался за кустами, разросшимися над водой, и, мелькнув одной секундой на мыске, уже взметнулся брызгами в водовороте. Второй нырнул перед кустами, наперерез течению, и вплавь устремился к нему навстречу. Паренька они успели ухватить почти одновременно, обнаружив всплывший среди белой пены глянец пузыря спасательного круга с мизерным остатком воздуха.
К удивлению, откашлявшись, паренек самостоятельно шагнул-забрался в лодку, уселся на ее носу. Он долго, безучастно слушал братьев, кричавших на него за то, что тот без их согласия вылез-выбрался из лодки и пошел по столь опасному мыску.
