– У-у-у, сволочь!!! – взвыла раздатчица.
Пипа жевала горячую безвкусную кашу, запивая холодным и таким же безвкусным чаем, и размышляла о том, стоит ли вообще так жить. Ей и без размышлений было понятно, что не стоит. Но сдаваться просто так – ну нетушки!
Спустя час Пипа Мумуш стояла перед парадным входом «Хилого Тона». Ее кримуар был по-прежнему чист, а изрядно помятая бумажка с заданием вновь исполняла роль закладки.
– Куда прешь?
– К директору! Мне нужен Ойётамори-сан!
Швейцар осмотрел Пипу с ног до головы еще раз. За много лет работы он научился безошибочно отличать клиентов, готовых платить непомерные цены за номера, от всех остальных. Это могли быть или люди, плюнувшие на задания (то есть на продление жизни), но при этом пройдошистые, умеющие добывать деньги самыми разными способами, как правило, совершенно незаконными. Это могли быть члены их семей, часто с детьми, – всем известно, что заводят детей только самые богатые и отчаянные. Это могли быть, наконец, и люди с весьма средним доходом, решившие, например, оторваться на день рождения (в юбилей можно себе позволить), или влюбленные парочки, которым приспичило шикануть. Но девчонка, стоящая перед швейцаром, полуголодная, юная, в старой куртке с чужого плеча, не подходила ни под одну из вышеперечисленных категорий.
Диди.Пара слов относительно детей. Их на Свободе (так называют свою планету ее жители) очень, очень мало. Одно из заданий, которые получают девять из десяти бывших воспитанников Фтопки, – не иметь детей. Причем если женщина или мужчина соглашаются на операцию, им сохраняют сразу аж десять дней жизни. Многие соглашаются. Ведь рожать и растить детей – занятие слишком хлопотное и дорогое.
И кстати, да: по классификации ангелов, планета, на которую отправили Пипу и Ау, называется Земля-75-(доп), то есть дополнительная. Она не очень похожа на Землю-75 (с контролируемым климатом), но зато очень похожа на нашу Землю-12, причем даже очертания континентов примерно такие же. Город Йопш-а-Зала по расположению – аналог нашего Петропавловска-Камчатского. По уровню жизни он напоминает не нынешний Петропавловск, а какой-нибудь отсталый провинциальный городок начала или середины двадцатого века.
– Зачем тебе Ойётамори-сан? – прищурился швейцар.
В его голосе по-прежнему не было ни толики почтения к новой посетительнице, однако он, по крайней мере, больше не хамил.
– Личное дело! – отрезала Пипа.
И тут же поняла, что сглупила. Не надо было задирать нос, надо было спокойно объяснить, что она новенькая, что у нее первое задание, что она не представляет, к кому обращаться и как себя вести. Но задним умом мы все крепки.
