Привал сделали возле огромного, ветвистого дуба.
Костер был крохотный и практически неуловимый и, теряясь среди угольков, приносил больше неудобства, чем пользы.
Я наблюдал за Проклятым, и честно признаюсь, у меня мурашки бежали по телу. Страх в его глазах был слишком очевиден, чтобы не замечать его. Даже Ша и тот обеспокоено озирался по сторонам и осторожно нюхал воздух.
– Нас было семеро, – немного успокоившись, произнес Проклятый. – И мы дали зарок. В общем, сейчас, кто-то или что-то убивает нас. Чтобы помешать исполнить волю тех несчастных, что доверились мне и моим друзьям…
Он вновь замолчал.
Нас окружала тревожная тишина, и невыносимый запах гнили, преследовавший нас от самой реки утопленников.
Внезапная тишина внезапно сменилась некой напряженностью.
– Беги! – внезапно заорал Проклятый, выхватывая стилет.
Одним прыжком на меня бросилось что-то мохнатое со злобными желтыми буркалами. Я только и успел разглядеть острые, словно бритва клыки, и в тот же миг спасительное лезвие рассекло воздух, а мне в лицо брызнула кровь. Запах мертвой плоти вызвал во мне приступы тошноты.
Еще один взмах стилета оставил второе чудовище не удел. А третий умер, так и не успев обнажить свою ужасную пасть. Проклятый одним движением вытер лезвие и с отвращением посмотрел на смердящие трупы. Только сейчас я смог разглядеть нападавших: мерзкие твари больше всего напоминали огромных волков, только их шкуру наполовину покрывала серая чешуя, а из пасти торчали длинные изогнутые клыки, будто бивни могучих животных с далеких восточных островов.
– Кто это?
– Ланты, духи заблудших в лесах, – сквозь зубы проскрипел Проклятый. – Только они никогда не нападают просто так. Их что-то манит к нам. Ко мне…
– К тебе? – не понимая, переспросил я.
– К тебе… – повторил за мной Ша.
* * *
Миновав болотистую, скрытую туманом лощину, мы выбрались на небольшую поляну, окруженную старыми засохшими ивами. Там у дальней кромки мертвого леса стояла вросшая в землю и покрытая серым мхом лачуга.
– Чья она?
– Одного праведника. Да, да, не удивляйся, здесь бывают и такие, – произнес Душеприказчик. – Их души не всегда находят нужное пристанище, и застревают здесь порой на целую вечность. Почему это происходит? Не спрашивай, не знаю. Но говорят, что такова их судьба. Хитрюга Лоцлаф, держатель смертных полей, готов принять любого, даже тех, кто редко оступался в земной жизни.
Мы зашли в дом и развели огонь, но и здесь я не ощутил привычного тепла. Жилище было наполнено грустью и одиночеством. Пару деревянных лежаков и стол со стулом создавали более чем скромное убранство.
